10
— Видишь, ты был не совсем прав насчет Императора и жрецов, — сказал Ветер.
— Отчего же? — Серебряный Медведь лукаво посмотрел на художника. — Это ты неправ, полагая, что я неправ.
— Но ведь его смерть вызвала недовольство в стране, и жрецы вынуждены были судить тех, кто участвовал в его убийстве.
— Вот и послушай свои слова.
— А что? — Ветер тупо посмотрел на старика, потом перевел взгляд на жену и пожал плечами. — Не понимаю.
— Отец имеет в виду, — сказала Полная Луна, — что ты говоришь не об Императоре, а о том, как он умер. А это разные вещи.
— А ведь верно, — подхватил Медвежий Рык, — ведь, если бы он умер иначе, всего случившегося могло и не быть.
Серебряный Медведь положил руку на голову сына и сказал:
— Верно, мой мальчик, но дело не только в этом. То, что вы говорите — философия. А жизнь не остановилась. Ведь в разговоре с тобой, — обратился он к художнику, — я говорил о системе жрецов. Да, голову отсекли. Надолго ли? Через полгода выборы Главного Жреца, потом найдут какую-то замену Императору, пролив реки крови в борьбе за власть. И все встанет на свои места. Жреческая система от всего этого не изменится. Та же элитарность, тайна и влияние на людей.
Полная Луна поставила на стол супницу. Разлив по тарелкам горячий бульон с плавающими в нем кусочками перемолотого мяса, смешанного с кукурузной мукой, она устало присела.
Ветер, заметив ее бледность, спросил:
— Нехорошо?
— Тошнит.
Серебряный Медведь, поднесший ко рту ложку, положил ее обратно и проницательно посмотрел на дочь. Потом повел глазами вверх, будто к чему-то прислушиваясь или высчитывая, и объявил:
— Что ж, кажется, у меня через семь месяцев будет внук. — Он улыбнулся в бороду.
Девушка испуганно глянула на него, потом на остальных, охнула и выбежала из комнаты. Ветер, оценив серьезность тона старика, бросился вслед за ней.
Полная Луна сидела на кровати в их комнате и тихо плакала. Он присел рядом и обнял ее за плечи.
— Ну, что ж ты ревешь, ревушка-коровушка? Радоваться надо.
Она ткнулась ему в грудь и рассмеялась сквозь слезы.
— Господи, я так этого ждала. А теперь не знаю — радоваться или плакать. Время-то какое.
— Нашла о чем думать. Ведь это наш ребенок. Твой и мой.
В дверь постучали.
— Да! — откликнулся Ветер.
Вошел отец Полной Луны.
— Я рад за вас, дети мои, но вынужден прервать вашу беседу. Пришла какая-то женщина. Она хочет видеть Императорского художника.
— Что ей нужно, не сказала? — Ветер слегка поморщился оттого, что ему приходится оставить жену.
— Я догадываюсь, но она молчит. Тебе следует пойти к ней.
— Девочка моя, подожди меня, я быстро. — Ветер нежно поцеловал жену и пошел за Серебряным Медведем.
Войдя в комнату, он увидел женщину, которую хорошо знал. Она была придворной дамой, и ходили слухи, что между Императором и ею существует близкая связь. Художник знал об этом наверняка, поскольку целых шесть раз рисовал ее портреты по просьбе своего венценосного хозяина, и тот неоднократно посещал его мастерскую во время работы над натурой, общаясь с этой женщиной нежно и учтиво.
— Чем могу быть полезен, Ветреная Газель? — обратился он к гостье и сел.
— Здравствуй, Ветер Небес! — Смоляные волосы слегка склонились в приветствии, и художник в очередной раз не без удовольствия отметил вкус Императора: несмотря на возраст, женщина была очень красива и изящна. — Я долго искала тебя после смерти Последнего Императора и наконец нашла.
— Да, мы провели некоторое время в горах. Ждали, пока все уляжется, и лишь теперь смогли вернуться.
Они замолчали. Ветер увидел, как Серебряный Медведь поманил к себе сына, и они вместе вышли из комнаты.
Женщина вздохнула, и художник увидел в ее глазах чувства, от которых к его лицу прилила кровь.
«Господи, только тайной любви мне сейчас и не хватало», — испугался он, но тут придворная дама заговорила:
— Я пришла вот зачем. — Ветер видел, что ей очень сложно говорить. — При дворе никогда не было секретом, что ты сирота. — Она вопросительно посмотрела на него.
— Да, я не знаю своих родителей. Мне сказали, что они погибли в войне с ариями, а вырос я в семье художника при дворе и, можно сказать, я с детства художник, — улыбнулся он.
— Вот-вот, — подхватила женщина, — но на самом деле твои родители все это время были живы.
У Ветра перехватило дыхание, и ослепительная догадка взорвалась в голове. Он вспомнил теплое отношение Императора к себе и такие же отношения между Императором и этой женщиной. Он вдруг понял, что его собственное имя и слово «ветреная» в ее имени могут означать родство между ними. Мать? Его мать? А Император — отец? Ясно тогда, почему там, в подземелье, он спасал его — простого художника.
— Вы… — Ветер боялся произнести эти слова, боялся ошибиться, — вы моя мать?
Ветреная Газель быстро подошла к нему и порывисто обняла. Он уткнулся в ее живот и почти не дышал. На его затылок падали слезы. Он крепче сжал ее, и так они замерли на несколько минут. Затем он поднял голову и спросил:
— Почему же я об этом не знал?
Она вздохнула:
— По законам Легенды Император может жениться только на девушке равной по происхождению. Я не была такой, а полюбил он меня еще в четырнадцать лет. Поэтому и стал последним в своем роду, ни разу не женившись и не полюбив другую. Никто не должен был знать о наших отношениях и о том, кто ты такой. Иначе все могло бы закончиться ужасно и для страны, и для нас. Теперь же, после смерти твоего отца, я получила право открыть эту тайну. Тем более что и он хотел этого.
Ветер молчал. История любви его родителей, тянувшаяся десятки лет, наполнила его восхищением и печалью. Это было то чувство, про которое слагают баллады, и он был теперь посвящен в него.
Еще раз нежно прижав к себе мать, он громко позвал:
— Луна, Медведь, Рык! Идите сюда.
Через несколько минут комната наполнилась счастливыми лицами. Когда же отец Полной Луны сообщил Ветреной Газели о том, что их дети ждут ребенка, мать Ветра подошла к девушке и долго молчала, глядя в ее глаза, потом сказала:
— Атланты — сильный и красивый народ, и ты — лучший тому пример. В твоих глазах я вижу любовь, и меня это радует, потому что я знаю цену настоящим чувствам. Порой смешение кровей дает удивительные результаты. Надеюсь, и мой внук не будет исключением.
Она нежно поцеловала Полную Луну в лоб, та обняла ее в ответ и ответила:
— Когда пленными мы входили в город, отец сказал, что здесь я встречу свою судьбу. Все, что произошло с того времени, приобрело облик фантастической истории. Нас всех будто ведет Отец мира. Я не знаю, что будет дальше, но радость переполняет, когда родные люди окружают меня. Я по-настоящему счастлива.
