не следует. Мать Хелены и так много ему рассказала. А главное, она намекнула, что Хелена неравнодушна к нему. Она нуждается в его любви, хотя одновременно и страшится ее. Мадам Мерле дважды прямо ему высказала, что сама она на его стороне. Такую женщину лучше иметь в союзниках, чем во врагах.
Бьерн медленно пошел вдоль берега моря, отбрасывая ногой мелкие камушки. Точно так же нельзя было звонить и самому Гастону де ла Валетту. Это приведет лишь к тому, что, когда Бьерн окажется в Женеве, Хелена будет где-то еще — там, где он уже никогда не найдет ее.
Я должен оказаться там неожиданно, решил Бьерн. Это единственная возможность встретиться с ней.
— Я не могу дать вам отпуск, Бьерн. — Посол нахмурился. — Это не предусмотрено рабочим графиком.
— Господин Вальберг… — побледнев, Бьерн посмотрел в лицо послу, — пожалуйста, отпустите меня! Это чрезвычайно важно.
Посол насупился.
— Вы что, не понимаете, Бьерн: посольство — это не мое личное предприятие или швейная фабрика! В своей деятельности я связан определенными инструкциями и правилами. Я не могу просто так нарушить их!
— Но что же делать?! — срывающимся голосом спросил Бьерн.
Посол развел руками.
— Если бы у вас были какие-то чрезвычайно веские основания…
— Господин посол! — Бьерн смотрел на него в упор. — Вы были когда-нибудь влюблены?
Хенрик Вальберг нахмурился.
— Да, — поколебавшись, произнес он наконец. — Но только я влюбился и женился еще до поступления на дипломатическую службу! — поспешно добавил он.
— К сожалению, мне так не повезло. — Бьерн попытался улыбнуться. — Когда я поступил на дипломатическую службу, я как раз потерял свою любовь. Но теперь у меня есть второй шанс. — Голос его задрожал. — Господин посол, я хотел спросить вас: если бы в тот момент, когда вы были по-настоящему влюблены, речь шла о том, сохраните ли вы вашу любовь или потеряете навсегда, вы бы колебались?
Вальберг откинулся на спинку кресла.
— Вы хотите сказать, что в вашем случае вопрос стоит именно так?
— Да! — тихо, но твердо произнес Бьерн. Его голубые глаза потемнели.
— Вы убеждены в этом?
— Вы… издеваетесь надо мной, господин посол?
— Нет, просто пытаюсь все выяснить, — спокойно объяснил Хенрик Вальберг. — Ведь очень часто люди принимают за любовь то, что в действительности вовсе не является ею.
Бьерн опустил голову. Похоже, мне не удастся договориться с ним, пронеслось у него в голове. Он сухарь, пунктуально следующий инструкциям. Но тогда я просто потеряю Хелену. Что же мне делать? Уходить со службы? Что ж, я так и сделаю!
— Да, господин посол, я убежден, что это настоящая любовь, — решительно сказал он. — И поэтому, чтобы не лишиться ее, я готов даже…
— Хватит, Бьерн! Я дам вам отпуск прямо сейчас. В порядке исключения. — Посол покачал головой. — Не знаю только, как я сумею объяснить это ревизорам в Стокгольме.
— Спасибо, — с чувством произнес Бьерн, и счастливая улыбка впервые за время их беседы озарила его лицо. — А что касается ревизоров… попробуйте объяснить это любовью. Может, они поймут.
— Ну что ж… — Гастон внимательно посмотрел на сидевших перед ним Хелену и Астрид, — сегодня у нас знаменательный день. Как настроение?
— Отличное, — отрапортовала Хелена.
— Превосходное, — сказала Астрид.
— Тогда мы можем отправляться в путь. Я предлагаю поехать на поезде. С Женевского вокзала отходит так называемый панорамный экспресс, маршрут которого проложен через самые живописные уголки Альп. Я как-то раз сопровождал на нем нашего министра иностранных дел — ощущения непередаваемые.
— Мы готовы, — хором подтвердили девушки.
— Тогда в путь!
Панорамный экспресс представлял собой ультрасовременный поезд из серебристого алюминия с огромными окнами, начинавшимися от самого пола, и прозрачной стеклянной крышей. Вырвавшись из тесноты женевских улиц и кварталов, он словно стрела вознесся высоко в горы. Хелене показалось, будто она парит в воздухе. Внизу расстилалась переливающаяся голубая гладь озера с застывшими на ней белыми пароходиками и яхтами, а слева высились горные пики, проплывали поросшие густым лесом крутые склоны, полого уходили вниз к озеру ухоженные полоски виноградников.
Миновав Вильнев, поезд устремился еще выше — в Альпы. Теперь внизу проплывали поросшие эдельвейсами изумрудные поляны, похожие на ленты из живого серебра горные ручьи, золотистыми уступами возвышались массивы сосен. Когда поезд начал поворачивать направо, на усыпанный бледно- сиреневой лавандой склон вдруг выскочил горный козел и картинно застыл на фоне голубого неба. Его крутые рога отливали тусклым блеском, похожим на древнюю бронзу. Хелена от восторга захлопала в ладоши.
— Боже, как красиво!
Миновав поворот, поезд вырвался на плоскогорье, густо поросшее елями. Когда лучи солнца скользили по верхушкам елей, то они вспыхивали волшебным золотым блеском. Вверху расстилалось неправдоподобно синее небо. В самой вышине парил казавшийся небольшой темной точкой орел.
— Глядя на это, начинаешь понимать, почему миллионеры выбирают Швейцарию своим постоянным местом обитания, — усмехнулась Астрид.
— Не только миллионеры, но и спортсмены, и рок-звезды, и художники, — пояснил Гастон. — Причем любых национальностей — от американцев до арабов. В этом смысле Швейцария совершенно уникальное место.
Железная дорога внезапно нырнула в самое сердце елового бора, и пассажиров со всех сторон обступил таинственный темно-зеленый сумрак. Огромные ели уходили высоко вверх, точно колонны какого-то исполинского храма. Гастон наклонился к своим спутницам.
— Рассказывают, что великий швейцарский религиозный реформатор Цвингли часто приходил в такие вот леса и в одиночестве молился там, считая их подобием храмов, но только гораздо более приближенных к Богу, нежели обычные церкви.
Внезапно сомкнутые ряды елей расступились и вагон залило ярчайшим светом солнца. Хелена даже зажмурилась. А когда она наконец открыла глаза, то не смогла сдержать возгласа изумленного восхищения: прямо перед ними во всей своей дикой красе высилась фантастическая горная громада. Ее склоны — изумрудно-зеленые там, где они поросли лесом, и ослепительно-белые там, где их покрывал снег, — крутыми уступами возносились к самому небу.
Перехватив восторженный взгляд Хелены, Гастон торжественно протянул руку вперед.
— Это и есть Юнгфрау!
Поезд остановился в Рютти — маленьком городке у самого подножия Юнгфрау. Все пассажиры высыпали на небольшую площадь, в центре которой по древней швейцарской традиции стоял каменный фонтан, украшенный цветочными гирляндами. Рядом с ним Хелена увидела старинную повозку, в которую была впряжена невысокая гнедая лошадь. В гриву и в хвост лошади были искусно вплетены разноцветные ленточки и серебряные колокольчики.
Гастон сделал приглашающий жест.
— Садитесь! — Он помог девушкам забраться в повозку и удобно расположиться на мягких сиденьях.
— Куда вас отвезти? — спросил возница, усатый красавец крупного телосложения. Он говорил с
