Притом нужно учитывать, что в каждом произведении живет его сокровенный прообраз. Его сущность заключена в том, что не поддается словесному выражению, в его идее, задаче, которая отражается в языке, как в зеркале. Если удается проникнуть в эту зону, то возможны такие случаи, когда перевод оказывается выше оригинала.
Почтальон принес первую посылку, подарок от Урсулы Лампе,[102] которая обогатила мою библиотеку комментариями Лихтенберга к офортам Хогарта. Кроме того, пришло письмо от д-ра Гёрстеля с замечаниями к трактату о мире.
Размышления о том, возможно ли вообще, чтобы одна из держав-победительниц считала объединение Европы желательным, без сомнения важны, но имеют второстепенное значение, поскольку они зависят от того, как сложатся обстоятельства. Для Германии оно представляет жизненно важный вопрос, для Франции и для маленьких государств также. Как, например, может быть иначе решен польский вопрос или вообще перестать быть вопросом? Либо все найдут пути сближения, либо погибнут.
Есть два пути, чтобы победить движение человеческих умов к нулевой точке. Можно ограничиться сообщением рациональных правил навигации, которые помогут выйти из ледяной зоны, а можно показать картину изобилия, царящего в южных широтах. Тогда нужно продемонстрировать плоды. К их числу принадлежит стих. Слово дает образчики того, что можно найти в Новых мирах, приносит с собой ароматы и семена растений, произрастающих на южных островах. В этом смысле в нем есть пророческая половина, которая соответствует этимологической составляющей. Оно обладает не только исторической, но и творческой силой. Поэтому одним из признаков упадка служит вымирание поэтов.
Зачатие есть воспоминание о великом зачине, и способность к зачатию — наш бенефиций, которым мы облечены в земной жизни, земной символ созидательной силы и знак посвящения. Пол — облачение священного сана.
Женщина для зачинающего то же, что земля и космос для творца. Соединение есть воссоединение, есть воспоминание о доначальном бытии. Акт сотворения производит великое разделение. Мужской ритм определяется светом и солнцем, женский — землей и луной. В каждом зачатии сочетаются солярные и теллурические силы, познавая единство, лежащее в основе мироздания. Это проявляется всюду, где происходит встреча полов: увидев мужчину, женщина опускает глаза долу, мужчина же поднимает взор. Это — формы поклонения.
В состоянии экстаза растет оборот, но не капитал. Он выражается в увеличении показателя степени, но не корня. Поэтому можно сказать: экстаз умножает, но у него отсутствует высшая способность сложения, которая прибавляет что-то новое и иное и которая свойственна эросу.
Опять потеплело. Каждое утро я проверяю, как поживают турецкие бобы, которые я посадил слишком поздно. Однако нам милее всего те плоды, которые с трудом удается вырастить в нашем климате, горох, который мы рискуем посадить в феврале, и бобы, которые мы сажаем в междурядья земляничных грядок, после того как уберем землянику.
Иоганн Тимотеус Гермес, автор «Путешествия Софии из Мемеля в Саксонию», умерший в 1821 г. в звании профессора теологии в Бреслау,(Немецкое название польского города Вроцлав) считается незначительным подражателем Ричардсона.[103] Мне хочется поставить ему небольшой памятник, хотя или потому что знаю его только по одной церковной песне, которая начинается так:
(Издали,/Господи, я узрел твой престол/И рад бы послать туда мое сердце,/И вручить тебе, творец духа,/Мою усталую жизнь (нем))
В пяти строфах этого стихотворения разворачивается необычное для начала XIX века подлинное видение, вероятно, связанное со смертельным заболеванием, которое обнажило дух, сняв с него почти все телесные покровы. В его языке слышится какое-то элевсинское звучание, [104] которое невозможно просто придумать.
Хуже всего — это оказаться в роли обидчика по отношению к негодяям. Тогда они принимаются читать тебе мораль, и нет более неумолимого судьи, чем тот, который, во-первых, прав, а во-вторых, негодяй. Шейлок дает об этом только слабое представление.
А уж non plus ultra (Верх искусства, непревзойденная вершина (лат.)) в этом смысле — это суд, составленный из убийц и пуритан. Это значит, что нож, которым орудует мясник, получил моральную рукоятку.
Хорошо заметил старый криминалист Фейербах,[105] что «если преступник решился на убийство из корыстных побуждений, это еще не значит, что он убил только ради корысти. Почему грабитель зачастую старается сперва раздразнить свою жертву мелкими оскорблениями и вызвать ее на споры и перебранку? Потому что в гневе ему нужен ревностный помощник».
Вот этой услуги и не следует им оказывать. Какое ликование поднимается, когда противник той партии, которая в ходе гражданской войны готова перейти к нападению, совершает проступок, а ведь в таких условиях все засчитывается как вина. В этом состоит опасность покушений; тем самым оказывается услуга противнику. Часто он сам же и подбивает заговорщиков на этот шаг.
Каждой крупной массовой расправе предшествует литература, толкующая о подлости противника. Сначала у него отнимают достоинство, а затем и жизнь.
Образ Разумихина в «Раскольникове» Достоевского. Это материал, из которого затем делаются большевики. Этот образ сродни позитивистскому герою тургеневских «Отцов и детей». Этому типу совершенно недоступно ничто высшее и духовное, трудно даже понять, на чем основано его чувство превосходства. Однако у него доброе сердце, и он очень надежен в дружбе. Поэтому можно надеяться, что он когда-нибудь созреет.
Изображая Разумихина и показывая его ограниченность, Достоевский говорит о нем с симпатией. Это признак широкого подхода, при котором персонажи не стеснены слишком узкими рамками.
К вопросу о медицине. Это только кажется, что действие одних средств снимается другими, противоположными, поскольку боль при этом только затаивается. Точно так же взаимно уничтожается действие веса и противовеса на весах: стрелки весов ничего не показывают, однако на весы действует
