тянет к ней, как наркомана к очередной дозе ядовитого зелья…
Орниге не забыл той услуги, которую я когда-то оказал. Щедро расплатился — миллион конов в ценных бумагах Государственного банка на предъявителя — такой была его цена. За прошедшие годы мое состояние, по крайней мере, утроилось. Но я ни разу не прикоснулся к проклятым деньгам. Они до сих пор хранятся здесь, в сейфе. Да и к чему они мне теперь — жизнь ведь прошла, да и живу я словно в тюрьме. Каждый жест, шаг и слово под суровым контролем. Если бы Орниге не нуждался во мне, то я давно был бы трупом. Но он терпит меня потому, что я один еще как-то могу общаться с Дрейлой, поддерживать ее связь с окружающим миром.
Что же касается Орниге, то он больше всего на свете боится возвращения Горина. Вот почему мы с ней еще живы. Как только умрет она, сразу же исчезну из жизни и я.
Поэтому прошу, кто бы Вы ни были, бог или демон, — освободите меня от проклятия Дрейлы или убейте. Я уже не раз думал о самоубийстве, но не хватает мужества.
'Та женщина, которую ты ищешь, она?' — спросил демона Орловски.
'Да! Но об этом поговорим позже. Нужно спешить, — ответил Сергей. — Скоро смена охраны'.
— Где сейчас Дрейла? — спросил он психиатра.
— В закрытом санатории 'Альбани', город Эльфин, штат Океанополис. Но мне кажется, что Вы уже опоздали…
Алэк Лиховэн вновь крепко обхватил голову руками и, бессильно закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.
'Ну что, детектив, отпустим ему грехи?'
'Не думаю, что это поможет. Для него страдания — смысл жизни. Да и Орниге не позволит… Но решай сам, тебе видней'.
Сергей подошел к замаскированному в стене сейфу и набрал секретный код. Дверца бесшумно отошла в сторону. В глубине лежал небольшой кожаный кейс. Демон вынул его, закрыл сейф и направился к выходу.
'Что-то раньше я не замечал за тобой такой любви к деньгам', — сказал Орловски.
'Чудак, я стараюсь не для себя, они мне совершенно ни к чему. А вот тебе денежки очень пригодятся. Заодно мы освободим от проклятия и бедного психиатра. Он уже не будет помнить ни о деньгах, ни о безумной Дрейле, ни о нас с тобой. Пускай в его душу придет желанный покой. Вот только сможет ли он вернуть потерянные годы?'
'Об этом пусть позаботится его священник! — успокоил демона детектив. — А у нас и своих дел по горло'.
'И то верно!'
И действительно, забот у них хватало.
Оставив психиатра дремать в кресле в блаженном неведении, с чистой душой и пустыми карманами, Орловски гнал машину по автостраде в направлении Океанополиса. Чувствовал он себя отвратительно: жутко болела голова, во всем теле ощущалась непривычная тяжесть, а руки и ноги казались ватными. Перед глазами время от времени мелькали разноцветные искорки, отвлекая от дороги.
'Послушай, демон! — обратился он к Сергею. — Что происходит? Так паршиво я себя не чувствовал даже на похмелье'.
'С тобой все в порядке, дело в том, что я становлюсь более плотным и твое тело уже не в силах вместить нас обоих. Придется вскоре разделиться. Но пока я еще не настолько материален, так что уж извини, потерпи немного'.
'Спасибо, хоть утешил. Куда мы теперь?'
Детектив ожидал услышать что угодно только не это.
'Мои дела на сегодня придется отложить, — сказал призрак. — Думаю, завтра смогу сам управиться. А сейчас мы заскочим к твоей будущей теще'.
От подобных речей у Орловски отвисла челюсть, и он едва не вылетел на встречную полосу.
'Э… Э… Ты, это, поосторожней! — прикрикнул на него демон. — Угробишь обоих!'
'Лучше бы ты оставил свои идиотские шуточки! Тоже мне! Нашел время! И надо же такое выдумать — к теще! Тьфу!' — пробурчал Конрад.
Но несмотря на показное равнодушие, сердце детектива предательски дрогнуло.
'Чуткий гад! — подумал он. — Уловил даже то, в чем я боялся себе признаться'.
'Зря ты так, Конрад! — по-дружески пожурил призрак. — Будь честным хотя бы перед собой. Ты ведь по-прежнему помнишь и любишь Карину. А меня можешь не стесняться…'
'Стой, демон! — резко прервал его детектив. — Не лезь в душу, хватит и того, что вселился в тело!'
'Вот чудак! Пилишь сук, на котором сидишь. А потом, упавши, будешь проклинать судьбу и охать, потирая ушибленное место! — ответила тень. — Подумай, что для тебя дороже — Карина или твой дурацкий гонор?'
На этот раз быстрого ответа не последовало.
Они молчали до самого Океанополиса. Но въехав в город, Конрад все же свернул в район, где проживала мать Карины.
'Демон, — нерешительно обратился Орловски к призраку. — Почему ты сказал, что она будет моей тещей? Ты что, знаешь будущее?'
'Конечно же, нет, — ответил Сергей. — Но мне до некоторой степени подвластно настоящее, а ведь из него и формируется будущее. У нас с тобой есть неплохие шансы смоделировать нужный вариант.
'Ну а если она меня давно забыла? Вдруг Карина счастлива с другим? Я не хочу ломать ее судьбу!' — дрогнувшим голосом прошептал Орловски.
'Забыла — не забыла! Давай не будем гадать! — ответил демон. — Не сделать даже попытки побороться за свое счастье — это же малодушие!'
Но увидеть мать Карины не удалось. Ее не было дома. Соседка сказала, что Марилен Вироле недавно ушла в город и появится не скоро.
Пришлось детективу почти два с половиной часа просидеть в баре напротив.
Конрад расположился у окна. Потихоньку потягивая 'Честерское', поглядывал за машиной, которая стояла рядом с баром, и размышлял о том, что его ждет впереди.
Марилен появилась, когда уже стало смеркаться. Детектив сразу ее узнал. За время, прошедшее с последней встречи, женщина изменилась мало. По-прежнему моложавая, энергичная, она уверенным шагом вошла в свой подъезд.
Орловски пошел за ней.
Благодаря колдовству демона, незаметно удалившего из мозга женщины отрицательные эмоции в отношении бывшего ухажера дочери, встреча, в отличие от предыдущих, прошла удачно. Казалось, Конрад в этом доме самый долгожданный и желанный гость.
Марилен искренне обрадовалась ему и даже всплакнула. Не ожидавший такого приема детектив на секунду почувствовал себя обманщиком.
'Теперь ты занялся старушкой?' — укоризненно спросил он демона.
'Так это я для ее же пользы! — ответил Сергей. — Глупая баба не видит своего счастья. А мой долг — ей помочь! Потом будет благодарить до скончания века'.
'Как ты все хорошо решаешь за других!' — обреченно вздохнул Конрад. Но в глубине души дружеская забота призрака ему льстила.
Немного успокоившись, Марилен стала взахлеб рассказывать Конраду о дочери. За пять минут выложила все: и то, что она по-прежнему живет у сестры в Ломандии, и то, что личная жизнь так и не сложилась, и даже то, что много раз в своих письмах интересовалась судьбой Конрада.
— Она у меня гордая… — доверительным тоном щебетала будущая теща.
А в то, что это произойдет, он уже почти поверил. Каждое следующее слово Марилен крепило радужные надежды.
— …первой на примирение не пойдет. Но я-то мать и прекрасно вижу, что Карина не может забыть первую любовь. Бедная, извелась за эти годы. Если бы ты только сделал первый шаг и был бы при этом
