Из темного угла метнулась тень.
'Почти как я на стражника', — подумал наш герой, вскидывая копье.
Нападавший с разгона напоролся на него грудью. Тяжело охнув, со смертельным стоном опустился на пол, прошептав предсмертное:
— Райза, прости! — Забылся вечным сном.
Его слова и внезапная смерть ледяными тисками сжали душу. Показалось, что сейчас он убил самого себя.
Склонившись над трупом, с ужасом убедился в своей правоте — перед ним лежал Сергей Краевский — такой, каким некогда пришел на Ирис.
'Твою мать! Так вот кого Горун поставил меня сторожить! Да он, блин, параноик! Осталось встретить здесь еще для полного счастья Ризу. Нет пределов его безумию'.
Как бы там ни было, но двойник мертв. Кровь, вытекавшая из пронзенной груди, не исчезала, а собиралась на ковре в лужицу. Темное пятно на глазах расползалось.
Принявшему человеческое обличье Краевскому так не хотелось убивать. Но смерть по-прежнему шла рядом, собирая страшную дань. Очередная жертва принесена.
'А ведь он без оружия! Да и времени, чтобы меня рассмотреть, было достаточно! Не заметить нашего поразительного сходства двойник не мог. Тогда почему бросился на копье? Чистое самоубийство. Зачем? Зачем? Ради чего принесена эта страшная жертва? Видимо, он знал нечто, чего не знаю я?'
Краевский, склонившись над мертвым, снял с его мизинца перстень с бриллиантом. Повертел перед глазами: 'Зачем он мне?'
Но ответ дать не успел.
В возникшем сгустке тумана начала материализовываться знакомая фигура Горуна.
'А вот и сам сценарист и режиссер! — подумал Сергей. — Как раз вовремя! Добро пожаловать!'
И до конца не осознавая, что творит, совершил чудо.
Как в далеких снах L-Доха, затрачивая массу энергии и неимоверно напрягая пси-сущность, провел недоступную даже самым могущественным демонам трансформацию. Изменил не себя, не окружающую материю, а коснулся святая-святых Мироздания — замедлил ход времени.
Все замерло. Существовал лишь он — дитя иного мира и времяисчисления.
Нащупав зависшую в пространстве, застывшую во времени сущность Горуна, разорвал связь с мощным источником энергии, поддерживающим ее целостность, нарушил привычную конфигурацию и степень стабильности атомов, поместил в жесткую решетку бриллианта.
Заключив в кристалл, закольцевал во времени, отключил от реального мира. Создал идеальную тюрьму, ключ от которой доступен лишь ему. Хотя он и сам не знал, сможет ли восстановить противника в прежнем виде.
Завершив работу, надел перстень на мизинец. Отпустил время на волю.
'Пусть враг мой всегда будет рядом. Так спокойнее… Тоже мне, Великий и Могучий'.
Сергей даже не подумал, что исполнил проклятие безумной Дриллы.
Исчез грозный и непобедимый Бог Горун. В одно мгновенье и незаметно, словно раздавленный мимоходом назойливый комар.
А жизнь шла своим чередом…
Преодолевая тяжесть отката, наш герой замер, прикрыв ладонью глаза.
Как ни странно, ни радости, ни удовлетворения он не испытывал. Лишь полное опустошение.
Вновь склонился над убитым двойником.
'Мы победили нашего общего врага. Пусть хоть это станет для тебя утешением, мой бедный друг', — словно извиняясь, прошептал он.
Но даже поверженный, Горун продолжал мстить.
Потерявший бдительность Сергей не заметил, как бесшумно вошла Райза.
— Пророчество сбылось — оборотень его убил! — беззвучно прошептали ее уста. — Отомстить и умереть!
Закусив до крови губу, чтобы не упасть в обморок, Райза сняла со стены волшебный кинжал. Подкравшись сзади, изо всех сил вонзила клинок ненавистному оборотню в спину.
— Умри, проклятый!
Адская боль разорвала сущность Краевского. Но все же оглянуться хватило сил — Риза: Ее перекошенное злобой лицо, горящие ненавистью глаза. — Непонимание, изумление, испуг, безумие…
'И все-таки Горун меня доконал! Неужели конец?' — подумал Сергей.
Он еще успел несколько раз трансмутировать, но от проклятого кинжала не удалось избавиться.
Вместе с кровью его покидала жизнь.
Собрав остаток сил и приняв истинный облик, Краевский, почти теряя сознание, переместился туда, где его не ждали. Туда, куда возвращаться было запрещено…
Полумрак узкого бесконечного тоннеля. Ни движения воздуха, ни запахов, ни звуков.
По бокам с одной и с другой стороны — стена сплошной темноты, лишь где-то вдали сияет пятно света. Наверное, там выход. Свет настолько силен, что слепит. Заставляя отвести взгляд и брести вслепую. Странен не только тоннель, но и сам Серж. Его шаги не слышны, дыхание и биение сердца тоже. Да и само движение скорее осознается, чем ощущается.
Не существует в привычном понимании ни рук, ни ног, ни тела, но обстоятельство это почему-то не удивляет. Так и должно быть. Он представляет собой непонятно как и почему удерживающий определенную форму сгусток. Цель одна — шагать к свету в конце тоннеля.
Назад оглянуться невозможно, поскольку пройденного пути уже не существует так же, как и расстояния.
Но двигаться вперед становилось все легче, словно тяжесть, копившаяся долгие годы жизни, постепенно исчезает. Правда вместе с ней уменьшается и плотность тени.
Понемногу становится светлее. Сияющее пятно растет. Конец пути близок. Вскоре он обретет желанный покой.
Вдруг впереди появился еще один сгусток, преобразовавшись в молодую обнаженную женщину со знакомыми чертами лица. Хотя глаза и губы смазаны, но беззвучные слова вполне понятны.
— Я первой приветствую тебя, мой убийца, в мире теней. Даже Трехглавый ко мне отнесся лучше. Помнишь растерзанную тобой Велинду? Наконец я дождалась тебя! Многие, многие тоже ждут не дождутся! Пришел мой черед рвать твою плоть, проклятый демон!
Велинда набросилась на него, вырвала зубами часть тени и с довольным хохотом исчезла.
Рана сразу же затянулась, но плотность сгустка существенно уменьшилась.
Следующим был призрачный Альфред Аландский, держащий в левой руке раздавленное сердце.
— Ты помнишь, как вырвал его из моей груди, а потом, насмехаясь, топтал трупы близких. Как я ждал новой встречи! На-стал час расплаты! Он накинулся на тень Сергея, пытаясь попасть в то место, где должно находиться сердце.
Но ожидавший нападения призрачный Краевский смог уклониться.
С воплем разочарования и проклятий герцог исчез.
'Вновь ему не повезло, — подумал Сергей. — Враги и здесь не хотят оставлять меня в покое. Если так будет продолжаться, то до цели мне не дойти'.
В подтверждение правильности этой мысли из темноты, словно из рога изобилия, посыпались призраки убитых им некогда людей. Кого-то он помнил, а кого-то нет. Все они, как пираньи, уловив запах крови, спешили на страшное пиршество. Нападали по очереди, один раз и только спереди. Если удавалось уклониться, тень за спиной принимала в себя великое Ничто. Условия битвы были явно не равны. Плотность таяла. Еще чуть-чуть и он окончательно растворится в полумраке, не дойдет до светлого пятна.
Наконец появилось пятно гораздо больше и плотнее других.
'Этот станет для меня последним', — подумала уже едва заметная тень Сергея.
Облако приобрело очертание незнакомца встреченного в лесу на далекой Земле.
Перун. За что хоть он мне хочет отомстить? За кражу короны, шпаги, жемчужины? Но ведь это и
