сосновый лесок над песчаной кручей и светлой речкой. Тишина, посвистывание птичек, трава, прополотая внутри оградок, крупная земляника в траве…» Правда, «валявшихся банок из-под краски и водочных бутылок», о которых он упоминал, мы не увидели. Видимо, односельчане их прибрали. А его могилка опрятная, обихоженная – скромный холмик песчаный, обложенный природными камешками и деревянный у изголовья крест, цветы: и полевые, и из садов-огородов… Появилось на нашей земле еще одно место, где можно тихо помолиться и покаяться. С каждым днем все больше осознаешь невосполнимость потери. Не стало еще одного русского классика. Вместе с уходящим XX веком простились мы и с его летописцем.
Знакомыми мы с ним стали 13 декабря 1976 года на вечере в НАЛ, когда отмечалось 50-летие Сергея Никитина. В банкетном зале он мне шепнул, что ему понравилась моя статья в «Литературной России» о «Сереже». Одобрительно он отзывался о моем стремлении в качестве корреспондента «Огонька» побывать в разных уголках страны. Мне доводилось участвовать в организации его авторских вечеров в Москве и Владимире. Владимир Алексеевич отзывался и на мои просьбы. Помню, когда в Бюро пропаганды художественной литературы при Владимирской писательской организации мы стали готовить первый выпуск литературный газеты «Слово» (1989 г.), то он живо откликнулся на мою просьбу – пожелать нам «доброго пути» и лично сам завез на Музейную, 3 несколько страничек от руки написанного текста. В нем он пожелал:
«Во Владимире появляется, возрождается свой литературный печатный орган. Владимирская земля обретает свой голос. Пусть этот голос крепнет, пусть он говорит правду, пусть он пробуждает в народе лучшие мысли и чувства».
Принял живое участие Солоухин и в возрождении альманаха «Владимир», написав вступительную статью, которая стала для нас напутствием… В сборник «Владимир-96», который, к сожалению, так и не вышел, писатель-земляк готовил нам свои новые «Камешки на ладони», их он вынужден был отдать в другой журнал. Вот некоторые «Камешки»:
«Своему собеседнику я сказал в полемическом задоре: – Суди, дружок, не выше сапога.
– Какого сапога? – уставился он на меня в недоумении. Наш полемический разговор на этом, естественно, закончился».
Есть формула человеческого поведения. Говорят, что она была девизом Чингисхана. «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся».
С колько мы говорили, настаивали, убеждали, боролись, и вот наконец совершается: Тверь, Екатеринбург, Самара, Нижний Новгород, Сергиев Посад, Санкт-Петербург… радость и ликование. Но вот именно ликования-то и нет в душе и на сердце. В чем дело? А в том, что посмотрите на города, на жизнь в них, на их население, на их, с позволение сказать, архитектурное лицо. Но какой же это Сергиев Посад или какой же это Нижний Новгород? Это давным-давно уныло-средне-советские города со всеми вытекающими отсюда признаками.
Нет, конечно, хорошо, что им возвращены их подлинные названия, но настоящая их подлинность давно и безвозвратно утрачена.
Вспоминая о Солоухине, нельзя пройти мимо его, так сказать, «непростых отношений» с руководством нашей области, причем почему-то во все времена. Не могу простить себе, что устранился, пронадеялся, не взял на себя ответственность и не организовал его авторский вечер во Владимире, не отметил 70-летний солоухинский юбилей. До сих пор слышу его несколько растерянный и обидчивый голос, говорящий мне по телефону: «…Что же вы там, во Владимире-то. Вот в Красноярске Астафьеву даже „Волгу“ подарили… Белову в Вологде также хорошо отметили, а меня на родине позабыли, не пригласили…»
К сожалению, непонятная неприязнь к всемирно известному земляку у нас во Владимире, у власть держащих – продолжается. Стыдно за депутатов, которые отказали установить мемориальную доску на здании бывшего механического техникума, чьим выпускником в 1942 году был Владимир Солоухин.
Нужно исправиться. И не только повесить мемориальную доску, но и назвать именем В. А. Солоухина улицу, библиотеку, школу. А также проводить в июне ежегодные литературные солоухинские праздники. Один день во Владимире, другой – в Олепино, как это происходит на тютчевских (Брянск – Овстуг), есенинских (Рязань – Константиново). Не надо нам забывать, что, кроме прозы, им созданы талантливейшие стихи и песни.
В. Н. Алексеев, доцент Московского областного педагогического института Время преклониться перед прошлым
Как ни печально, но имя Владимира Алексеевича Солоухина все более и более стирается а памяти наших соотечественников. Уже не удивляешься, что за пределами Владимирской области продавцы книжных магазинов даже не слышали о фамилии Солоухин. Впрочем, в самом Владимире до сих пор нет ни памятника, ни улицы с именем одного из лучших писателей современной России.
Не много людей собирается и на могиле Владимира Алексеевича в его родном селе Алепине: почтить память покойного в день его рождения или в день смерти приходят и приезжают лишь немногие истинные поклонники творчества Солоухина. Только они, пожалуй, и читали его замечательные, полные душевной боли за Родину последние произведения – «Соленое озеро», «При свете дня», «Древо», «Тоску по свинарнику», «Чашу»…
В такой ситуации очень печально видеть, как имя писателя используется лишь для привлечения читателя, как в его книгах видят не главное, как не замечают его глубочайшего чувства грусти о родной земле. «Время собирать камни» – так называется одно из лучших произведений В. А. Солоухина, его восторженное обращение к ныне забытому прошлому дворянских усадеб. О заброшенных, оскверненных и поруганных имениях писал он и в своих «Владимирских проселках». Писал, призывая сограждан усовеститься, прекратить неслыханный вандализм по отношению к старинным дворцам, паркам, иконам, церквям, кладбищам. Да, призывая…
Прошло шесть лет после смерти В. А. Солоухина. Всего шесть лет! И вот владимирский выпуск «Комсомольской правды» («Толстушка» от 18 июля 2003 г.) большими буквами призывает читателей: «ВРЕМЯ ОТПРАВЛЯТЬСЯ ЗА СОКРОВИЩАМИ». Похоже на солоухинское «Время собирать камни», но только похоже… Оказывается, в газете открыта рубрика «Золотая лихорадка», где опубликована карта кладов Владимирской области. Может быть, это карта лучших библиотек области? Или, может быть, карта наикрасивейших уголков природы, древних монастырей или других духовных сокровищ? Ошибаетесь, уважаемый читатель. Это карта более чем двух десятков дворянских имений, в которых, по мнению газеты, могут быть (а могут и не быть! –
В отличие от В. А. Солоухина газета не приглашает человека на встречу с Жуковскими, Сабашниковыми, Зубовыми, Воронцовыми-Дашковыми, Дубровским и другими владельцами усадеб, не рассказывает об этих людях, не ратует за создание в их усадьбах музеев. В старых имениях авторы статей видят одно – возможность поживиться с минимальными затратами.
Поначалу не веришь своим глазам. Как, в наше время опять призывают раскапывать графские могилы, поднимать плиты церковных полов, ходить с металлоискателями по усадьбам? Разве это не преступление? Разве это не путь к нравственному разложению? Во имя чего и какого смысла людей призывают на кладоискательство? И разве не очевидно, что подобные занятия вместо почитания памяти об усопших растлевают души, неизбежно ведут к криминальным последствиям? Не говоря уже о том, что при этом прямо нарушается закон об охране памятников истории и культуры. Дескать, копайте, и ничего вам не будет.
Впрочем, редакция знает и упоминает, что многие усадьбы имеют высокую историческую ценность и охраняются законом. Стало быть, призыв отправиться в усадьбы за сокровищами – это осознанное призывание к запрещенной законом деятельности? Ведь те, кто поверит газете, будут копать не где-либо, а именно в усадьбах, в церквях и на кладбищах, будут вскрывать старые могилы. Кстати, уже в углу опубликованной карты нарисован человек с металлоискателем в окружении покосившихся крестов.
Как ни странно, брошенные семена дали «всходы». Уже 1 августа в той же рубрике «Золотая лихорадка» газета опубликовала материал В. Елагина с заголовком «В книгах Владимира Солоухина есть указания на места, где нужно искать клады».
Вот, оказывается, в чем ценность книг Солоухина! Кто бы мог подумать, что из всего написанного Владимиром Алексеевичем самым главным окажется упоминание о мерзавцах, ограбивших когда-то могилы соотечественников, или слухи о том, что у мельника могли храниться несколько золотых монет! К тому же В. Елагин еще и искажает писателя: В. А. Солоухин пишет «эта версия не верна», а В. Елагин уже – «вполне возможно». А вот слова писателя «в то время шла усиленная преступная охота за золотыми кружочками по российским деревням» не упомянуты.
Неужели мало нам, что во всех деревнях и селах не осталось ни одного дома, откуда не пытались бы украсть иконы? Неужели мало того, что старики в мирное время прячут намоленные образа в темных подполах (святыню – в подполье!)? Неужели мало, что в том же Караваеве молодежь собирается на «тусовки» в пустом склепе князя Голицына? Что же, грядет еще одна напасть против деревень, церквей и усадеб – кладоискатели?
Между прочим, в одной из стран, кажется в Турции, когда требовалось
