уничтожить какой-либо памятник чужой культуры, распускались слухи, что он стоит на сокровищах. И памятник или дом тут же оказывался разрушенным искателями кладов.
Поражает, с какой легкостью люди пишут подобные статьи. Видимо, не знают об ответственности за печатное слово. Например, В. Елагин, узнав, что в старинное село Караваево приезжали потомки его прежних владельцев (Мария Николаевна Апраксина и ее дочь Елизавета Владимировна), тут же предполагает, что у гостей был «другой интерес», то есть поиски клада. А ведь он никогда и не видел упомянутых дам. Знает ли он, что отец Марии Николаевны, Н. М. Котляревский был инициатором строительства в Бельгии православного храма-памятника во имя Иова Многострадального, в котором до сих пор молятся за наших соотечественников? Знает ли, что у человека может быть естественная потребность побывать на родине предков, поклониться хотя бы земле, по которой они ходили? И знают ли автор и редакция, что Апраксины уже занялись вопросами реставрации церкви в их селе Караваеве? Той церкви, которую гробокопатели и иже с ними разрушили и до которой нет дела ни одной организации в области. А «в награду» узнают, что приезжали искать клад.
Что же остается читателю? Ждать, когда в газете появятся новые статьи с радостным сообщением, что разрыв склеп владельца усадьбы, нашли золотую монетку или ржавую шпагу? Или все-таки во Владимире найдутся должностные лица, которые запретят подобную акцию? Ведь существует Государственный центр по учету, использованию и реставрации памятников истории и культуры Владимирской области, существуют областной и районные отделы культуры, главы сельских и районных администраций, на территории которых находятся упомянутые усадьбы. Неужели все они будут молча наблюдать за организующейся кампанией и не призовут газету прекратить порождать подобные «золотые лихорадки»? Хочется верить, что призовут, и как можно скорее.
Владимир Алексеевич Солоухин писал: «Откуда взяться красоте в грядущих веках, если мы, наши поколения, не сохраним ее в себе и не передадим в умноженном и облагороженном виде нашим потомкам». Эти слова могли бы стать эпиграфом почти ко всем его произведениям. И очень печально, что на родине писателя его имя стало упоминаться в совершенно противоположных целях.
Начато страшное дело, и, чтобы не раздувать огня, газета и В. Елагин должны, на мой взгляд, спешно принести свои извинения за намеки на «тайные интересы» Марии Николаевны и Елизаветы Владимировны Апраксиных. Тем более, что речь идет об иностранных гражданах, да еще и взявшихся за реставрацию одного из наших же владимирских храмов.
Елена Шумакова Первая встреча
Россия еще не погибла,
Пока мы живы, друзья!
В.А. Солоухин
Лето 2005 года. 14 июня. Мелко моросит утренний дождик, и автобус мчится по горьковскому шоссе в село Алепино Владимирской области, на Солоухинские чтения. Это моя первая поездка на родину русского писателя и первые впечатления.
Разбитая проселочная дорога привела нас к селу, где уже шел праздник и светило солнце. На сцене, которая была сооружена рядом с домом писателя, пели, танцевали, вспоминали Владимира Алексеевича и рассказывали о нем! Село радовалось и светилось в своем неподдельном счастье. Мне было все любопытно и интересно: небольшие улочки и дома, где рос и жил, шалил и играл еще мальчишкой Володя Солоухин, где формировались его первые мысли и возникла глубокая любовь к родине. Мне вдруг вспомнились слова рязанской поэтессы Нины Красновой, которая однажды сказала Владимиру Алексеевичу, что «его повести, это как деревня с ее домами, деревьями, колодцами, амбарами и трудами, как церковь, венчающая деревенский пейзажа. Глядя на всю эту красоту, можно смело сказать, что Россия жива!»
Зеленая трава, аромат полевых цветов, дружные домики, сосновый лес и кладбище, которое кажется уютным и таинственным одновременно. На могиле писателя была отслужена лития. После ее окончания еще многие не могли отойти от могилы, то ли делясь впечатлениями, то ли рассказывая что-то Владимиру Алексеевичу.
На чтениях собрались прекрасные и интересные люди. Кто-то читал его стихи, кто-то рассказывал о своей любви к Родине, к писателю.
Каким был Солоухин? Разным. На протяжении своей жизни он постоянно менялся. Когда-то он был секретарем комсомольской организации, а стал – поборником православия. И этим он был близок всем собравшимся. Никто не хотел расставаться, хотелось остановить это драгоценное время. Душа радовалась и грустила одновременно. Радовалась от прекрасно проведенного дня, интересных знакомств и полученных впечатлений. А грустила оттого, что опять надо куда-то бежать, суетиться, порой забывая о чистом и высоком.
Стихи о Солоухине
Людмила Барыкина В. А. Солоухину
Россия еще не погибла,
Пока мы живы друзья!
В. Солоухин
Поля, косогоры, березы,
Церква, купола, образа…
Страдальцев невинные слезы,
Царевен убитых глаза.
Российские наши раздоры,
Друзей и врагов немота,
За левым плечом – смех и споры,
За правым – Святой храм Христа —
Все сердце большое вместило,
Все в строки литые легло.
В них дышат надежда и сила,
От них и в потемках светло.
Россия еще не погибла.
Заветы ее сохраним!
Мы шапку чужого пошиба
Надеть на нее не дадим!
Твердят: По Ивану и шапка!
Иван-то унижен и пьян…
И брешут продажные шавки
На всякий российский изъян.
Но встанут святыни из праха,
Когда тот, кто призван, придет.
И шапка ему – Мономаха,
И русский воскресший народ!
Лилия Летняя- Кузнецова
Солоухину Владимиру Алексеевичу —
великому русскому поэту-патриоту, писателю, —
посвящается.
Рыжая тропка к дому ведет,
Ровным штакетником прядки прядет.
Дом весь скрипучий и мебель, а стол,
Крепок, со временем пел в унисон.
Кресло старинное, образ в углу,
Ветер застрял и полощет пургу.
Тихо иду я к святыне – столу,
Стул предложил посидеть на углу.
С краю не скрипнул, принял, промолчал,
За окном ветер ветви качал.
Ручка сама улеглася в руке.
Мира таинственность кроется в мгле.
Нашим поэтом творились труды.
Здесь на окне расцветали цветы.
Здесь величавый писатель сидел.
Русское видел… Стихами воспел.
Вольным простором сияла душа.
Твой пьедестал вся Россия.
Народ! помнит поэта!
В стихах он живет.
Георгий Павленко В. А. Солоухину
Я иду по дороге вдоль пустых деревень,
покривились пороги, повалился плетень.
Гнезда бросили птицы. Всюду плесень и мох.
Мне воды бы напиться, да колодец заглох.
Чахнет сад сиротливо, неразлучен с бедой —
опоясан крапивой, перевит лебедой.
Накрест окна забиты. Развалилась труба.
Как крылом перебитым дверью машет изба.
Все трагически просто в нашем отчем краю —
не основа, а остов остается в строю.
Знать, на поиск Мессии, не защелкну в замки,
все крестьяне России – подались в ходоки.
Но на площади Красной у кремлевских аллей,
ко всему безучастный, встретит их – мавзолей…
Вячеслав Сафронов
На родине Солоухина
Я еду и еду,
А дальше недолго иду
По листьям и снегу
К забытому Богом пруду,
К скамейке у дома,
К нетронутой глади листа.
Глядит незнакомо
Заброшенный храм без креста.
Забита калитка,
Покинуто чье-то жилье.
Душа, как улитка
Свернулась. Простите ее.
Примерзла смородина,
Ей ягод уже не качать.
Отечество… Родина…
Но боль не дает докричать.
Не злые метели,
Которым конца не видать,
Мы – рушить умели
Потом на руинах рыдать.
На кладбище местном,
Среди тишины и ветвей.
Здесь летом прелестно
Буянил один соловей.
И свечи горели,
И речи текли и текли.
Слетали от ели
Иголки на холмик земли.
И сестры и братья
Вставали из тьмы и огня.
На небе распятье,
Как будто распяли меня.
У русских, как водится,
Жалеть, не сбылось…
Слеза Богородицы
Сердца прожигает насквозь.
Солоухину В. А.
О родине – реже и реже,
Молчим, говорим и поем.
За край листопадный и снежный
Уходим, как за окоем.
Не ведаем, что там за краем,
Безумная мгла или свет?
А, впрочем. Мы и не гадаем,
И не ожидаем
