Вот сейчас, по зимнему, занесенному сдутым с гор снежным крошевом ехала Волга Газ-24 с номерами не гаража ЦК Партии, с совершенно гражданскими номерами. Эту Волгу списали, потом член Политбюро ЦК НДПА Сулейман Лаек приобрел ее по цене металлолома и продал ее одному из родственников, одному из многих, которых он сумел перетащить в Кабул. Так делали все: перетаскивали в Кабул родственников и соплеменников, устраивали их на работу, добивались их избрания в Лойя Джирга — в общем и целом создавали клан, потому что один человек, без поддержки родственников и соплеменников — никто и ничто. А вот когда человек в клане…
Сейчас в машине, за рулем которой сидел один из родственников, молодой, всего двадцать три года, которого Лаек устроил в Царандой — сидел сам член Политбюро ЦК НДПА Сулейман Лаек. Он курил сигарету, поглаживал короткую, ухоженную бороду и был мрачен. Тот, кто знал его — мог сказать, что за последнее время он постарел как минимум на десять лет. В бороде и на висках заметно прибавилось седины.
Сулейман Лаек среди всех членов ЦК НДПА имел наиболее сильные позиции — сильнее даже чем у президента страны, и вел сложную и хитрую игру, нацелившись на афганский престол. Он был интеллектуалом, поэтом, его хорошо знали и уважали русские — и в то же время он имел уникальные связи на той стороне. Его сестра была женой Моджаддиди, одного из главарей бандформирований — и это давало ему уникальный канал связи на ту сторону. Как член Политбюро и министр по делам национальностей — он отвечал за политику примирения в стране, и сделал все для того, чтобы максимально усилить в ключевых уездах и провинциях исламские комитеты, относящиеся к Национальному Фронту спасения Афганистана, партии Моджаддиди. Сам Моджаддиди в это время вел переговоры еще с одним лидером непримиримой оппозиции, имеющим счеты с Хекматьяром — Юнусом Халесом, который в свое время был с Хекматьяром в одной партии, а потом вышел из нее и создал свою. Халес был сложным контрагентом в переговорах, потому что был крайним экстремистом на самом деле, в то время как Моджадидди использовал экстремизм лишь как орудие достижения власти. С Халесом вел переговоры сам Себгатулла, а его люди в это время обрабатывали Саеда Ахмада Гилани, руководителя Национального исламского фронта Афганистана, бывшего крупного землевладельца, наполовину немца[36] и британского агента, женатого на внучке свергнутого Захир Шаха, и Мохаммеда Наби (Мохамадди), руководителя Движения исламской революции Афганистана, бывшего депутата парламента и полицейского агента. Все они, равно как и сам Моджаддиди при известной доле допущения могли быть причислены к умеренным, все они придерживались схожих, в общем-то взглядов и в отличие от исламского экстремиста Хекматьяра видели Афганистан как светское, а не как исламское государство. Если им удастся договорится — они создадут 'пятерку'. Пятеро — это Моджаддиди, Халес, Гилани, Наби и член Политбюро Лаек. Лаек, второй по влиянию человек в Политбюро после Наджибуллы обеспечивает отсутствие эксцессов и переход власти в Афганистане к группе пяти, он же дает гарантии жизни и безопасности тем из членов партии, которые пожелают перейти на их сторону. Столица Афганистана временно переносится либо в Хост, либо в Джелалабад. Объединенные силы 'четверки' уже больше, чем силы самой сильной партии в Пешаварской семерке — Исламской партии Афганистана Халеса. Остальные… Наджибуллу придется ликвидировать, слишком одиозная фигура, нужно объяснить и показать народу, что безбожникам воздано по заслугам. Хекматьяра — казнить, несомненно, это американский агент и злейший враг, на его казни особенно настаивал Моджаддиди, чтобы отомстить за убитого сына. Раббани… с Раббани сложнее, потому что с одной стороны он враг Хекматьяра и таджик, что важно для непуштунского населения страны — с другой стороны он американский агент и сторонник шариатского Афганистана. Тут многое будет зависеть от позиции Масуда, к которому тоже посланы гонцы с предложениями. Если Масуд согласится войти в пятерку — это будет уже шестерка — то Раббани тоже стоит ликвидировать, его минусы перевесят плюсы. Если Масуд откажется — то Раббани будет нужен в пятерке как гарант лояльности непуштунского населения Афганистана. Последний из Пешаварской семерки, Абдул Расуф Саяф — больше занимается наркоторговлей, чем войной, к тому же он экстремист и вполне может собрать в своей партии сторонников уничтоженного Хекматьяра и объявить джихад. Поэтому — его тоже лучше уничтожить.
Вот такой был план замирения Афганистана. При этом Лаек достоверно знал о переговорах людей президента Наджибуллы с американцами — но его это не устраивало, потому что Наджибулла требовал от американцев гарантий для себя лично, в том числе и гарантий того, что он останется на посту главы Афганистана после того, как уйдут русские и придут американцы. Если это произойдет — то влияние потеряет как сам Лаек, на сегодняшний день второе лицо в партии, так и Моджаддиди, потому что американцы после этого будут не помогать моджахедам, а мешать им.
Началом реализации нового плана должен был стать штурм Хоста и образование там нового правительства, правительства исламского Афганистана. Если бы это произошло — то Моджаддиди попытался бы ликвидировать Хекматьяра немедленно, а без Хекматьяра у него и примкнувших к нему людей было бы большинство в правительстве. В этом случае на переговоры в Женеву, где были и советские представители, скорее всего, полетел бы сам Себгатулла. Можно было бы предложить третий, альтернативный план — план замирения через пятерку, тем более что их бы поддержала Великобритания. Еще бы, ведь в пятерке у нее было бы два своих агента! Против были бы американцы — но при таком раскладе можно было бы поднять шум и выставить американцев в неприглядном свете. Было достаточно доказательств того, как разворовывается гуманитарка, как торгуют наркотиками… пара сюжетов по BBC, британскому новостному каналу, сюжеты которого перекупает половина телекомпаний мира — и у американских переговорщиков земля загорится под ногами. Начнется скандал, Конгресс, где большинство у оппозиции сразу захочет выяснить, почему американские деньги идут на помощь наркоторговцам… и американцы просто сдадут позицию. Русские… шурави давно говорили, что Афганистан им надоел, и они хотят убраться… так пусть и убираются. Наджибулла — он останется в меньшинстве, его можно будет либо убить, либо проявить милосердие, отправить в СССР к семье. Нет, нельзя проявлять милосердие, потом это тебе ударит в спину — лучше убить. А правительственная система… она останется, сменятся, конечно, некоторые люди, но власть останется, и армия останется… а оставшихся в стороне от 'пятерки' и нового режима можно будет быстро добить. В основном те же банды Хекматьяра — что они значат без поддержки? И в Афганистане наступит тот мир, какой нужен и угоден им. Можно короля пригласить… при короле кто что хотел тот то и делал, и за власть не грызлись, никому не обидно.
Но штурм Хоста — уже сейчас это было понятно — ни к чему хорошему не привел, русские взялись за Хост всерьез. Позиции, считавшиеся неприступными, были взяты за пару дней, после чего крупная группировка оказалась в окружении, причем позиции на парачинарском выступе, которые отрезали моджахедам путь в Пакистан как раз и оборудовались ими же, моджахедами, после чего были взяты русскими и использовались ими. Лаек знал, что к уль-Хаку обращались с просьбой нанести по позициям русских авиационный удар, благо это самая граница — но президент Пакистана, то ли испугавшись, то ли имея какие-то другие, отличные от них планы категорически отказался помочь в деблокировании группировки, и моджахеды теперь сражались почти что в одиночку. Помогала резидентура ЦРУ в Пакистане — но этого было мало.
Русские… У русских что-то произошло… сам Лаек знал больше остальных, но пока не смог понять происходящего? Государственный переворот? Совершенно обычное для Афганистана дело — но после переворота страна обычно ослабляется, а тут похоже что получилось наоборот. Он знал, что русским передан приказ — уничтожать живую силу моджахедов везде, где это только возможно, никогда ранее, даже до мирного процесса такой приказ никогда не использовался. Шурави исполняли свой интернациональный долг. Замиряли, вели переговоры, но… не убивали. Защищались — да обезвреживали банды — да. Но не убивали.
Происходящее было столь ново и необычно — что Сулейман Лаек поопасался принимать решение сам, хотя в Кабуле он был полномочным представителем пятерки. Он вышел на связь с Пакистаном, с сестрой и попросил, чтобы ее супруг прислал верных людей в Афганистан, чтобы обговорить дальнейшие планы действий. Вчера верный человек из министерства, придя к министру под видом ходока из одного из племен, сообщил, где и когда его будет ждать.
Место встречи находилось в Картайи-Нау, это считалось старым городом, там была гора и были виллы — не самый богатый и не самый престижный район Кабула. Чтобы объяснить там свое присутствие — а Лаек знал, что президент приказал ХАДу следить за всеми членами Политбюро и особенно за Лаеком — он придумал историю с какими-то представителями племени и вызвал машину с охраной. В одном из
