Оранжерея

будто проясняется. Смотри, на шпилях Града уже проступает позолота.

Штерн посмотрел невидящими глазами в сто­рону Града, ничего не сказал на это, покачал голо­вой, еще раз порывисто обнял Марка и, взяв чемо­дан, боком врезался в поредевшую толпу, унося с собой все, что у них было: великую легенду, безум­ную надежду, пятьдесят лет жизни. Мелькнуло его серое пальто, седой затылок, и он исчез из виду.

Пока они прощались, ветер успел переме­ниться. Теперь свежо пахло морем. Корабль дал долгий сигнал — к отплытию. Марк засунул ли­шенные ноши руки глубоко в карманы пальто и, бездумно перебирая в уме случайные слова: «ча­до», «чудо», «в чаду», не спеша пошел в сторону дома. И в ту же минуту за тысячу миль от остро­вов Каскада, в залитой солнцем больничной па­лате, Матвей Сперанский открыл глаза и увидел перед собой Розу.

СТИХИ АНТОНА ТАРЛЕ, не вошедшие в книгу «Странностей»

ТЕРПЕНИЕ

1

Эвтерпа, дай уснуть: невмочь
фруктозу рифм тянуть из меда.
Исходит медленная ночь
парами крепкого иода.

Но шепчутся в палате Парки
про мох исландский и припарки,
и терпеливая сестра
не оставляет до утра.

2

(Decima[62])

Эвтерпа, та, что боль терпела
и глаз своих поднять не смела,
та, что в изодранной тунике
иль на Пикассовой «Гернике»,
Эвтерпа, душенька, сестра,
чьи в кровь разбитые уста
твердили: «Господи, прости»,
сжимала медяки в горсти
и по утру кралась тайком
домой, укутавшись платком.

* * *

Я ключевое в прелести твоей
никак не обнаружу: без осадка
растворено решающее в ней,
как в ключевой воде состав солей, —
без частностей, без меры, без остатка;
и чем мне что-то кажется верней
скрывает суть (так в кубке тает сладко
жемчужина), тем проще и страшней
и отдаленней дивная разгадка.

* * *

Р.

Меня твоя страсть не застала врасплох:
я всполохи наших свиданий
задумывал впрок, как собранье стихов,
для будущих неких изданий.

Тебя вычисляя в грядущем, я мнил,
ты будешь другая, но, встретив,
мечту я с реальностью соединил,
слияния их не заметив.

И все же, как утренний в небе зазор,