Оранжерея

как жилки на высохших листьях,
порой проступает первичный узор
и образ твой, сложенный в мыслях.

ПОТОП

Где-то в сырой траве часто кричит дергач…

Крепко тебя обняв в душной норе такси,
хмелем волос твоих я до пьяна дышал,
но усмехнулась ты, выслушав шепот мой,
и ослепил меня встречной машины луч.

Город для слов моих слишком казался мал:
стоило мне начать, как возникал твой дом.
Ветер фонарь над ним, словно дитя, качал
и твою тень моим крыл на стене плащом.

Я ведь тогда уж знал, что нас с тобою ждет:
пепел падет на град, смоет река дворцы.
Чуждый стихам язык будешь учить тайком,
с варваром-чужаком ложе разделишь ты.

Где-то, в каких стихах, «часто кричит дергач»?
Слышала ль ты хоть раз птицы той частый крик?
Но промолчала ты, глядя в речную даль, —
молча стоять тебе нравилось на ветру.

НЕПАЛ

Неужели взойти на хребет Эвереста
суждено было мне, как кому-то с карниза
опрокинуть плашмя в мостовую предместья
свою жизнь под напором смертельного бриза?

Шляпу сняв, без пальто, пал он вниз... До того ли
мне теперь, перед палевым солнцем Непала,
от которого склон в фиолетовой соли
и ледник расцветает палитрой опала?

В гуле близких лавин крики шерпов терялись,
и заметна была круглота мировая,
но уже надо мной санитары склонялись,
грязным снегом льняные халаты марая.

MORTA

1

Страх смерти (низкий потолок,
гранит перрона, заграница),
я твой не вытвердил урок
Как будто вырвали страницу
в конце задачника: листай,
ищи, ищи, надейся, или
как будто лампу погасили
в вагоне сонном, а роман,
что ты держал в руках, как птицу,
уж близится к концу — страницу,
строку, быть может, не прочел...

2

Страх смерти — тонкая тетрадь,
вот-вот закончатся чернила,
но ты не можешь точно знать —
на слове ль «явь», на слове ль «мнимо».