настроению.
— Держите тарелку, — хозяйка повернулась к нему спиной, взметнув широкими юбками в воздух, — пойду поищу вам еду, — сказала она, не оборачиваясь.
Уильям вышел обратно во двор. Собака честно ждала его у забора.
— Вот, принес тебе, как обещал. Ешь, — пес послушно подошел к еде, помахивая хвостом. Он посмотрел вопросительно на Уильяма. Тот пододвинул тарелку ближе. Собака еще раз взглянула на него и принялась есть. Сначала она ела медленно и осторожно, потом, поняв, что никто кости отнимать не собирается, перестала обращать внимание на Уильяма и принялась обгладывать их с завидным аппетитом.
— Идите уж, — раздался женский голос за спиной Уильяма, — поставила и вам тарелку на стол.
Он пошел в таверну. Стол, действительно, был накрыт. Да еще как!
— Тут одному человеку не съесть, — покачал головой Уильям.
— Позовите ваших друзей — предложила хозяйка, — по-моему, они вернулись и наверняка тоже голодные.
Весь оставшийся день актеры веселились в таверне. Уильям не мог удержаться от того, чтобы не бросать взгляды в сторону красивой хозяйки.
— Понравилась, — прошептал ему неожиданно в ухо Джеймс, — красивая женщина.
— Я ее тут раньше не видел, — в ответ сказал Уильям, — а ты?
— И я не видел. Хозяин постоялого двора женился недавно, поэтому мы с ней и незнакомы.
Уильям снова посмотрел на молодую женщину. Ей было примерно лет двадцать пять. Фигуру не успели испортить роды, густые темные волосы выбивались многочисленными локонами из прически, придавая ей задорный вид, глаза блестели из-под черных длинных ресниц. Она будто перелетала по таверне с места на место, как большая красивая бабочка, у которой крыльями служила юбка.
— Как ее зовут? — спросил Уильям, не отрывая глаз от снующей из кухни в зал и обратно фигуры.
— Влюбился! — Джеймс отхлебнул еще пива. — Не знаю, как зовут, но можем спросить.
— Не надо! — Уильям в ужасе схватил друга за рукав, но было поздно.
— Эй, красавица, — заорал Джеймс так, что все окружающие вздрогнули.
Хозяйка подошла к их столу.
— Мы вот тут интересуемся, как вас зовут. Раскройте тайну.
— Это не тайна, — она рассмеялась, и ее глаза заискрились сильнее прежнего. — Мэри, — представилась она. — Миссис Мэри Давенант.
— Прекрасное имя, не так ли, Уил? — обратился к другу Джеймс, пихая его в бок.
Уильям молчал, не в силах произнести ни слова.
— Меня зовут Джеймс, Джеймс Бербридж, актер театра «Глобус» Его Величества короля, из Лондона. Мой друг, — Джеймс указал пальцем на Уильяма, — тоже актер, но, главное, великий драматург, сочинитель всех пьес, которые с успехом идут на нашей сцене, Уильям Шекспир.
— Вы сочиняете пьесы? — Мэри посмотрела на Уильяма. — Неужели это правда?
Так как Уильям продолжал молчать, приоткрыв рот и глядя на корсет миссис Давенант, продолжил говорить Джеймс:
— Правда, правдивее некуда. Завтра днем приходите на наш спектакль. Он состоится во дворе университета. Студенты нас, конечно, освистают, но, поверьте, они свистят всем, кто смеет явиться в Оксфорд со своими спектаклями.
— Я так люблю театр! — всплеснула руками Мэри. — Я постараюсь попросить кого-нибудь заменить меня в таверне. Каждый раз, когда родственники едут в Лондон, я прошу привезти мне книги. Я читала много пьес. Надо посмотреть, нет ли среди них и вашей.
— Вы где-то учились? — неожиданно спросил Уильям.
— Мои родители нанимали мне учителей, — кивнула Мэри, — даже хотели отправить в Лондон ко двору, использовав свои связи. Но ко мне посватался Джон. Он человек состоятельный, известный в Оксфорде. Поэтому в Лондон я не уехала.
— Вот, опять образованная, — сказал Джеймс, когда Мэри отошла от их стола, чтобы обслужить других клиентов, — ты их сразу, что ли, распознаешь?
— Не знаю. Наверное, красота у умных женщин какая-то особенная.
Весь вечер Уильям наблюдал за Мэри и не мог понять, что с ним происходит. Он забыл Элизабет, свою к ней болезненную привязанность. Забыл Лондон, Стрэтфорд и театр. Он видел лишь эти сверкающие глаза, бросающие на него быстрые взгляды, обрамляющие лицо резвые локоны, полные губы, постоянно растягивающиеся в улыбке, тонкие руки, подхватывающие тяжелые подносы с тарелками…
Во дворе Уильяма ждала собака. Она наелась и сидела, довольная удачно сложившимся днем. Уильям присел рядом с ней на корточки.
— И что со мной происходит? — задал он ей вопрос. — Неужели Джеймс прав, и я влюбился? Только этого мне не хватало, — Уильям покачал головой, — мне сорок лет, а чувствую себя мальчишкой.
Собака не отвечала, но смотрела на него понимающим взглядом.
На спектакль Мэри пришла с мужем. Джон Давенант выглядел гораздо старше своей жены. Это был полноватый, неулыбчивый, суровый мужчина с пристальным взглядом. Уильям на сцене в тот день играл только для Мэри. В конце она громко хлопала в ладоши и, как всегда, вовсю улыбалась. После спектакля муж и жена Давенант подошли к Уильяму, чтобы поблагодарить за доставленное удовольствие.
— Жена сказала, вы автор пьес, — уточнил Джон, — талантливо, ничего не скажешь, — произнес он с видом человека, который только и делал, что смотрел спектакли и читал пьесы, — мы бы хотели вас сегодня пригласить поужинать с нами. Наш дом находится прямо за гостиницей. В шесть часов, если вам это удобно.
— Да, конечно. Благодарю, — Уильям кивнул, не понимая, зачем ему это нужно.
— Мэри нашла у себя две книжки с вашими пьесами, — продолжил Джон, — надеется, что вы ей их подпишите.
— Сочту за честь, — Уильям опять кивнул. Он старался не смотреть на Мэри, которая молчала, предоставляя говорить мужу. Но он заметил и ее улыбку, и изящную прическу, которая ей так шла, и платье, облегавшее тонкую талию.
— Итак, ждем вас. До встречи, — попрощался Джон и повел жену домой.
— Ну что, попал? — спросил подошедший к концу разговора Джеймс. — Но Мэри хороша. Тут не поспоришь. Пойдешь к ним сегодня с визитом?
— Мэри хочет, чтоб я ей подписал книги.
— И в этом все дело? Просто подписать книжки?
— Не приставай, Джеймс. Я и сам не пойму, что делаю и зачем. Мне нравится эта женщина. Я от нее глаз оторвать не могу.
— Я заметил. Завтра мы здесь последний день. Ты как? С нами поедешь или будешь возлежать у ног новой возлюбленной?
— Не смейся. Куда я денусь? Поеду с вами. У Мэри муж.
— Точно ты заметил. Я уж подумал, ты его как-то не увидел рядом с ней, — ехидничал Джеймс, — суровый мужчина, между прочим.
Вечером Уильям подошел к большому каменному дому, стоявшему чуть поодаль от постоялого двора. Он заставил себя успокоиться и постучал. Дверь открыла сама Мэри.
— Добрый вечер. Проходите, — она отошла чуть в сторону, пропуская Уильяма в дом. Он успел вдохнуть аромат, исходивший от ее тела, и сумел слегка коснуться ее руки.
В гостиной был накрыт стол. Навстречу Уильяму поднялся Джон.
— Рад, что вы пришли. Нас редко посещают гости из Лондона. А тем более такие известные люди, как вы.
— Вы преувеличиваете мою известность, — Уильям смутился.
— Нет. Если у Мэри нашлись две ваши книжки, это что-то да значит, — уважительно произнес неулыбчивый хозяин дома, — садитесь. Расскажите нам о том, что вы пишите, что идет в Лондоне в
