— Если мы получим от тебя что-нибудь полезное, — сказал Бальдур, — надо будет в спокойной обстановке все как следует проанализировать.
— Вы непременно найдете кое-что полезное, — сказал Гуднайт.
Рисс кивнула:
— Может, нам следует оставить тебя на этой работе.
— Может быть, — сказал Гуднайт. — Но вы не следили за моим прослушивающим устройством, а вдруг кто-то подобрал его и включил, когда эвакуировался вместе с этим чертовым крейсером. А может, уже пошли разговоры о Красавчике Пирате, который отобрал власть у глупенького Маргатроида?
— В любом случае, — подытожила Рисс, — можно сказать, что мы не так уж много получили, распотрошив ангар. Маргатроид умеет прятать концы в воду. Мы до сих пор не знаем, составляют ли эти пять или шесть боссов то, что мы называем Маргатроидом, или это один человек. Увы, мои ребята и пожар не оставили на базе никого, кто мог бы что-то рассказать. Да и вряд ли мы узнали бы что-то полезное. Очень жаль, — холодно промолвила Рисс.
— Между прочим, — спросил Гуднайт, — а как там твои тролли?
— Мы потеряли семнадцать убитыми, еще больше ранеными, — сказала Рисс. — Конечно, я предлагала им кое-какую медицинскую помощь, но чуть не получила копьем за свою доброту. Тролли предпочитают своих врачевателей, какими бы отсталыми они ни были.
— Это просто позор, что нет никакой возможности оставить их в покое, нецивилизованными, — сказала Кинг.
— Если я когда-нибудь разбогатею, — сказала Рисс, — то куплю все это ущелье и подарю им на веки вечные. Хотя они сидят в такой глуши, что вряд ли кто-то в ближайшее время сильно им помешает. Но, по крайней мере, я обязательно свяжусь в ближайшее время с нашим оружейным дилером, закуплю у него целый арсенал музейных экспонатов и передам все это троллям, чтобы они могли хоть немного защищаться.
— Ну, а расходы, насколько я понимаю, ты собираешься возложить на «Транскотин»? — спросила Кинг.
— Конечно, — ответила Рисс. — А разве это тебе не кажется справедливым?
Глава 41
На собрании Общества помощи шахтерам было шумнее, чем обычно, но беспорядка меньше. В помещение набилось около пяти сотен человек — почти в два раза больше, чем на прежних собраниях.
В повестке дня было только два вопроса.
Один шахтер предложил обсудить возможность, как он сказал, «удаления всех членов Общества из системы Фоли, пока компания «Транскотин Майнинг» не будет способна гарантировать нашу безопасность, как то сказано в контрактах».
— Удаления — куда? — спросила Л. С. Доу.
— Куда угодно, к чертовой матери, — сказал шахтер. — Что касается меня, то я вернусь на Рафаэль Два. Дрянное местечко, руда нигде близко к поверхности не лежит, но там не ждешь, что в любую минуту тебе в задницу прилетит ракета.
— Тебе-то хорошо, — сказал другой шахтер. — Тебе всегда везло с богатыми участками. А некоторые из нас… вроде меня… Мы ни на нормальный гальюн не заработали, ни на крепкий воздушный шлюз. Будь я проклят, если мне нравится идея все бросить и бежать.
— Тоже герой нашелся, — сказал первый шахтер. — Если хочешь, чтобы тебя убили, можешь вытащить из штанов свою штуку и выставить как мишень. А у меня есть все причины, чтобы делать отсюда ноги. И сейчас я хочу поставить на голосование свое предложение.
Они проголосовали, и предложение едва не провалилось — 270 «за» и 245 «против».
— Приятно видеть, что у нас столько храбрецов, — сказал первый шахтер. — Но я все равно ухожу.
— Ты не один такой, — сказал другой шахтер. — Даже под опекой «Транскотина» я, черт возьми, не вижу резона здесь болтаться.
После того как шум и гам стихли, еще двадцать шахтеров объявили, что хотят покинуть систему Фоли.
Доу попыталась их остановить:
— Ну, и чего вы добьетесь? Бросите участки, чтобы эти сволочи решили, что они победили?
— Сказано красиво, — выступил еще один шахтер. — Можно еще добавить, что мы дрожим за свои трусливые задницы. Но я хочу, чтобы у меня и дальше была задница, за которую можно дрожать.
— Люблю посидеть вот так в спокойной обстановке и тишине, — сказала Рисс, наливая Редону Спаде и себе по чашке травяного чаю. Они и другие члены «Космос-Риска» удобно расположились в кают- компании «Бупи-бупи-дупи».
— А мне нравится так проводить время, когда я вдали от Земли, в космосе, и есть помещение, откуда можно увидеть приближение противника, — сказал Спада.
— Понимаю, понимаю, — сказал Гуднайт. — Я всегда считал, что спокойно может быть только там, где едва расстегнешь штаны, как оно упрется в стену.
— Прикуси язык, Чес, — прикрикнул на него Бальдур, — и следи за фотороботом.
— Да-да, конечно.
Остальные внимательно смотрели, как Кинг прокручивала на голографовизоре изображения человеческих лиц.
Гуднайт продолжал бормотать:
— Может быть… нет… нет… ничего похожего.
— Мистер Спада, — сказала Кинг, не отрывая взгляда от череды изображений, — вам так нравится здесь, на корабле. А не бывает одиноко?
Спада добродушно улыбнулся:
— Пилоты — люди одинокие, не так ли?
Грок хмыкнул:
— Вы, люди, проводите столько времени, жалея самих себя. А я вот сколько световых лет пропутешествовал без друга-приятеля!
— Тебя никто не заставлял сюда прилетать, — сказал Бальдур.
— Никого из нас никто не заставлял, — сказала Рисс. — Тем не менее мы здесь.
— Отсюда неминуемо следует вопрос — почему, — сказал Грок.
— Ты говоришь так, будто в жизни есть выбор, — заметил Гуднайт с оттенком горечи.
— Конечно, — удивилась Рисс. — А ты думаешь иначе?
— Не помню, чтобы в последнее время у меня была возможность выбирать, — сказал Гуднайт. — Вспомните, как вы принудили меня отправиться на Сет.
— А ты что, — сказала Мичел, — думаешь, у тебя была другая возможность выбраться из камеры смертников?
— Я согласна с Гроком, — сказала Кинг. — Как вы полагаете, что бы подумал на этот счет робот?
— Прошу прощения? — удивился Спада.
— Нашу Жасмин, — объяснила Рисс, — из-за того, что она слишком красива и привлекательна, часто принимают за человекоподобного робота.
— Правда? — спросил Спада. — Вы меня не дурачите?
Кинг вежливо ему улыбнулась. Спада поежился.
— Ладно, — сказал он. — Вот это — настоящее одиночество.
— Но так не должно быть, — сказал Гуднайт.
— Да нет никакого одиночества, — сказала Кинг. — Всегда можно показать коленки кому-то, кто считает, что и роботы могут быть сексуальными, да еще и пытается добиться своего с помощью законов
