Роджер – Элизабет отдает ему должное – очень убедительно хмурится.
– Сидни, подожди за дверью, пожалуйста.
– Что-что? – хлопает глазами Сидни.
– Выйди. – Он кивает на дверь. – Мы после поговорим.
Сидни не находит слов.
– Это совещание для руководителей отделов, – говорит одна из менеджеров, женщина в строгих очках.
– Правильно. Менеджер продажи тренингов – я.
– Позвольте! – пищит Сидни.
– Сидни у нас… мм… с большими претензиями, – подмигивает женщине Роджер. – Вы уж ее извините.
– Это я руковожу продажей тренингов!
– Нет, не ты.
Другие менеджеры смотрят на Элизабет с Холли. Те указывают на Роджера.
Щеки Сидни ярко вспыхивают.
– Это есть в моем файле. Проверьте файлы!
– Сеть не работает, и мы, как тебе известно, этого сделать не можем. – Роджер, даже не глядя на нее, улыбается другим менеджерам. – Сожалею об инциденте. Ну, захотелось Сид поиграть в начальницу.
Менеджеры переглядываются. Двое из них не имеют понятия, кто настоящий руководитель отдела продаж. Отделов много, перестановки случаются постоянно, попробуй гут уследи. Высокий мужчина с пышной шевелюрой в качестве менеджера выглядит правдоподобнее, чем женщина пяти футов ростом. Третий прекрасно знает, что менеджер – Сидни: одно ее электронное письмо, копию которого она направила администрации, обвиняло его в лени, некомпетентности и, что особенно гнусно, в алкоголизме. Он подает голос первым.
– Извини… Роджер, правильно? Мы не знали.
– Нет проблем. – Роджер смотрит с высоты своего роста на Сидни. – Чего ты еще дожидаешься?
Сидни открывает рот, закрывает опять. Не видя сострадания ни на чьем лице, она встает и выходит.
Элизабет с Холли пропускают ее.
– Не будем больше мешать, – говорит Элизабет менеджерам и прикрывает за собой дверь.
Некоторое время они ждут снаружи. Вдруг окровавленная рука проедется по стеклу или на жалюзи швырнут чье-то тело? Убедившись, что бой будет тихим, Элизабет садится обзванивать клиентов, а трое ассистентов идут обедать. Вернее, пытаются пойти: уволенные бунтуют снаружи, и охрана никого не выпускает из здания. К часу дня голод грозит вызвать второй бунт, изнутри, и кадровики, сев на телефоны, обеспечивают доставку сандвичей к заднему ходу. Эти холодные резиновые изделия заставляют всех почувствовать себя виноватыми: безработные пристально смотрят, как оставшиеся берут сандвичи на контрольном столе.
– Ахх, – выдыхает Фредди. Проследив за его взглядом, Джонс видит Еву, выходящую из лифта с мужчиной в сером костюме, агентом «Альфы». Вид у обоих невеселый. Сердце Джонса начинает биться быстрее.
– Думал, ее выгнали? – ухмыляется Холли.
– Утром ее не было за столом, я и подумал – всякое может быть. Фухх! Во мне столько адреналина, что хоть сейчас приглашай ее на свидание. Знаете, как связывает людей выживание в катастрофе? Может, это сработает на меня.
Ева идет к столу.
– Не понимаю, что в ней такого, – говорит Холли. – Фигура не так чтобы очень. Видела ее как-то в спортзале один-единственный раз – думала, она в обморок хлопнется.
– Все правильно, – говорит Фредди. – Тебе не понять.
– В самом деле, Фредди, ты недостаточно хорошо ее знаешь, – вставляет Джонс. – Может, она серийная убийца. Мочит людей топором.
– С ее-то ручонками? – сомневается Холли.
– Раньше ты мне сам советовал ее пригласить, а теперь на попятный?
– Просто, может быть, она… тебе не подходит.
– Джонс сам на нее глаз положил, – дразнится Холли.
– Глупости. Не в том дело. – Джонс удерживается от вопроса «почему». – Просто Фредди может найти кого-нибудь получше.
– Нет, не могу! – рявкает Фредди.
– Да ты посмотри на него, – подтверждает Холли. – Коротышка в очках, пять лет на одной занюханной работенке… если Ева Джентис с ним пойдет, я накуплю себе лотерейных билетов.
– Аты, видать, плохо качалась, – язвит Фредди. – Вон под мышками обвисает.
– Во мне жира четырнадцать процентов, – возмущается Холли.
– Целых четырнадцать?! – Фредди хлопает себя по карманам. – Пойду покурю. Наверху увидимся.
В лифте Холли щиплет себя за руку с внутренней стороны.
– Ох и злит же он меня иногда.
Фредди, вернувшись в отдел, весь кипит.
– Знаете, что они делают?
– Кто?
– Меня отправили на зады из-за этой заварухи, а там рядом с генератором строят деревянную загородку. С надписью «Загон для курильщиков». Место для курения нам отвели!
– Фуу, – морщится Холли. – И зачем только компания на вас деньги тратит?
– Там коровы нарисованы! С сигаретами в зубах!
– А что, смешно, – веселится она.
– Они думают, это поможет – вот что меня достает! Они так далеки от народа, что думают, нам это понравится. – Фредди ищет поддержки у Джонса, но тот молчит. – Придурки!
– Я утром в спортзале слышала, что некурящим дадут лишний свободный день. Вот это они здорово придумали.
– Что? – раскрывает рот Фредди.
– Ну, я же не делаю по пять перерывов в день, чтобы пойти постоять на солнышке. Почему бы мне не получить лишний выходной?
– Я отрабатываю! Работаю сверхурочно!
– А я нет, что ли?
– Это дискриминация, знаешь?
– Я бы сказала, дискриминация – это когда ты перекуриваешь, а мы с Джонсом нет.
– Меня не впутывай, – говорит Джонс, сознавая все лицемерие своих слов.
– И потом, – продолжает Холли, – тебе-то какая печаль, если у меня будет лишний отгул?
– Ты только что верещала, как последняя сука, из-за того, что я пять минут покурил!
– Что? Как ты меня назвал? – кричит Холли.
– Эй, ребята, кончайте, – вмешивается Джонс. – Сейчас стрессовый период, нам надо держаться вместе.
Фредди тяжело вздыхает.
– Извини, Холли. Я не хотел. Только фиг я им буду торчать в загоне с коровами.
– Да куда ты денешься, – говорит после паузы Холли.
– Ох, как я ненавижу эту контору. Лучше б меня уволили.
– Ты это не серьезно.
– Точно, не серьезно, – хихикает Фредди. – Тут хотя бы компания хорошая.
– Чего? – вырывается у Джонса.
– Компания, говорю, хорошая.
– А, в смысле мы с вами. Я думал, ты про «Зефир».
