отделаться легким испугом. Убийство по неосторожности и скорее всего условный срок. Оружие принадлежит Рахманову, он ворвался в дом, требуя денег, а девушка еще не вступила в права наследования. Всем известны рахмановские методы выбивания бабок. Ничего хорошего ей не светило.
– Сегодня мы с ней не увидимся? – поинтересовался я.
– Увы, нет.
Мои пальцы непроизвольно щелкнули, выражая радость. Эту фразу я жаждал услышать больше всего. Если бы Анна вышла сегодня, она непременно захотела бы видеть меня у себя. А у меня появились другие планы. И делиться ими я не собирался даже с Дороховым.
– Ну, спасибо тебе, приятель. Продолжаю отдых на природе.
– Ты на природе? – в голосе Юрки звучала откровенная завить.
– Представь себе. Помнишь, я рассказывал тебе, куда любила ездить наша семья. Там и нахожусь.
– Счастливый! – Он тяжело вздохнул. – А у нас в отделении не знаешь, куда смыться от жары. Спонсоры не торопятся с кондиционерами.
– Понимаю.
– Долго пробудешь? – спросил друг, чтобы поддержать разговор.
– До вечера.
– Тогда прощаюсь, чтобы не обзавидоваться совсем.
Закончив разговор, я бросил мобильный в карман джинсов, быстро переоделся и сел за руль «девятки». Путь нам с ней предстоял долгий. Я решил отправиться в Юрск.
Глава 30
Маленький, ничем не примечательный городок находился в двух часах езды от Приреченска. Именно ничем не примечательный, хотя, как и многие российские города, пережил несколько войн. Руководство Юрска не стремилось создать в нем музей или памятный мемориал, и поэтому туристы или люди, невольно оказавшиеся на его территории, ничего не запечатлевали в своей памяти. Если вы вздумаете почитать про Юрск в Интернете, Всемирная сеть сразу же выкинет материал о деятельности преступной группировки Рахманова и Борзова. Здесь ныне покойные приятели начинали, здесь развернулись во всю ширь, а потом позорно бежали за границу, чтобы через несколько лет вернуться такими же могущественными, как и были. Впрочем, обо всем этом я уже рассказывал, и деятельность лихих ребят меня не интересовала. Именно в Юрске осталась беременная Людмила, любовница Борзова, и ждала его целых три года, родив дочку. Может, в этом тоже была своя тайна? Кто-то ведь сжег архив детского дома в Приреченске. Конечно, можно предположить, что это дело рук наркомана или алкоголика. Первоначально я так и думал. Однако странно: архив сгорел, когда события моего дела начали разворачиваться вовсю. Не означало ли это: кто-то охранял тайну Яны Рыбиной. Зачем? Вот это мне и предстояло узнать.
Киоск, надпись на котором гласила «Городское справочное бюро», сразу не вызвал у меня доверия. Тощая, выжженная солнцем старуха с белыми как снег волосами и коричневой морщинистой кожей недружелюбно спросила:
– Что надо?
– Кое-кого найти.
Она протянула мне листок бумаги:
– Пиши данные.
Собственно говоря, кроме имени, фамилии и примерного года рождения, я ничего не знал. Старуху это, похоже, обрадовало. Ей претила мысль подняться с табуретки в такую жару и хотя бы изобразить деятельность.
– Мало. Отчество, год рождения.
– Неизвестно.
– Тогда нечего и начинать.
Я вложил в свой вопрос всю вежливость, которой одарила меня мать-природа:
– Значит, мне никак нельзя помочь?
Она заморгала белесыми ресницами:
– За спасибо – нет.
– За спасибо я и не собирался. – Мой палец уткнулся в прейскурант цен на услуги. – Или по выходным вы работаете бесплатно?
Водянистые глазки уставились на меня:
– Возможно, я могу тебе помочь.
Чтобы прочитать ее мысли, не надо быть ясновидящим:
– Мой кошелек к вашим услугам. Только не опустошите его полностью, не то мне не на что будет уехать из вашего гостеприимного городка.
Она мусолила грязными пальцами с ногтями с траурной полоской листок, на котором я написал данные Людмилы.
– Полторы тысячи рублей.
Я усмехнулся:
– Скажите, а для иногородних вы не делаете скидок?
Коричневое лицо стало бордовым:
– Хочешь получить данные – не торгуйся.
– Уговорили.
Мой кошелек стал легче на две бумажки. Может, он этого и не заметил, но по моему бюджету был нанесен сильный удар.
– Я давно живу в Юрске и знаю все обо всех, – начала старая грымза, когда деньги исчезли в карманах засаленного синего халата. – Эта Людмила была любовницей Борзова, потом родила ему дочку, и он на ней женился, как только прибыл из-за границы. Сейчас они живут в Приреченске, вернее. – Она сделала паузу. – Жили. Людка умерла от какой-то болезни со сложным названием, а с Тимурчиком приключился несчастный случай.
Мне оставалось только удивляться ее осведомленности:
– Все точно.
Работница справки самодовольно улыбнулась:
– А то. Только ответь теперь ты, милок, зачем тебе Людмила, если ты в курсе ее смерти?
– Для выяснения некоторых обстоятельств ее прошлой жизни, – спокойно ответил я. – Мне нужен человек, близкий Людмиле в то лихое время. За эту информацию я и заплатил вам.
Она запустила пятерню в грязные волосы:
– Не зря ты потратил денежки. Людка всегда была дружна с любовницей Рустика Рахманова Еленой Савиной. Только Людке повезло больше. Она ждала и дождалась. Ленка тоже рассчитывала выйти замуж за приятеля Борзова. Да только он по возвращении кинулся на молодых. И, сволочь, хоть бы Елене квартиру купил за то добро, которое она ему делала! А то помахал ручкой: дескать, мы разошлись, как в море корабли, и исчез. Так и осталась девка в коммуналке. Без работы, без денег.
Я закусил губу. Дальнейшую судьбу любовницы мафиози можно было предугадать.
– И спилась?
Работница справки оживилась:
– А как же? Водка ведь помогает забыть невзгоды.
– Но не решает проблемы, – парировал я. – Давайте ее адрес.
На грязном клочке она нацарапала карандашом координаты Елены:
– Держи. Все, как в аптеке. – Она облизала потрескавшиеся губы. – Ты не первый интересуешься Ленкой. Несколько месяцев назад о ней справлялись солидный дядька и девчонка с длинными черными волосами.
– Благодарю.
Тошнотворная тетка не открыла Америки. Эти двое должны были наведаться в Юрск. Я взглянул на бумажку.
Название улицы – Коралловая – ничего не говорило. Мне было неизвестно, где в городке такого типа выращивают кораллы.
– Где это?
