в продаже. Значит, все произойдет довольно скоро.
Что-то в его голосе мешало Лизе поверить ему.
– Но ведь отец готов дать нам взаймы.
– А я не готов брать у него.
– И после всего этого ты считаешь именно меня упрямой?
Он снова обнял ее, и на этот раз она поддалась.
– Нет, просто нетерпеливой. Все будет хорошо. А сейчас мне действительно лучше уйти. Я устал.
Лиза пожала плечами, отстранившись от него.
– Иди.
– До завтра, любимая.
Девушка ничего не ответила.
Глава 22
Попрощавшись с Лизой, Владимир поймал такси, которое в мгновение ока донесло его до дома. Он и не ожидал, что так сильно соскучится по родным стенам. Усталость брала свое, и поэтому он быстро разделся и юркнул в постель. Неизвестный шантажист никак не выходил у него из головы. Гоголев понимал: чем скорее он разделается со своим незнакомым обидчиком, тем скорее окунется в ту жизнь, о которой раньше не мог и мечтать. Писательская слава! Красавица жена, дочь богатейшего человека! Простой журналист будет иметь все, что захочет. Правда, лишь при удачном ходе событий, только в том случае, если ему удастся расправиться с шантажистом, и тогда возникнет еще одна проблема: рукописи Дианы уже закончились, имеются только путаные черновые наброски, из которых ему будет не под силу сварганить хороший роман. Придется придумать, как именно стоит поступить. А вообще, если Степанов уже сделал ему имя, у него масса поклонников, готовых сжевать любую его книгу, пусть издатель кинет им и его первый, неудачный, по мнению Авдоляна, роман. Неужели его не проглотят? Многие понимающие люди говорили ему: главное – популярность, а потом корми читателей чем угодно. Эти мысли успокоили Гоголева, и он блаженно заснул. Завтра ему предстоял трудный день. Во что бы то ни стало надо узнать имя шантажиста.
Владимир специально не завел будильник, чтобы хорошо выспаться и прекрасно выглядеть. Он встал, принял холодный душ, с аппетитом съел яичницу с ветчиной, облачился в дорогой летний костюм белого цвета и отправился в «Злато-банк». Судя по реквизитам, шантажист работал именно с этим заведением, и при правильном подходе к делу Владимиру должны были назвать координаты и имя этого негодяя. Сидевшая за перегородкой девушка вежливо улыбнулась вошедшему – она сразу узнала именитого писателя.
– Доброе утро, Владимир!
– Доброе утро, Лика. – Он прочел имя на ее бейджике.
– Чем могу помочь?
– Очень многим, если захотите.
Улыбка ее стала еще шире.
– С удовольствием! Я вас слушаю.
– Видите ли, Лика, – он старался быть убедительным, – несколько дней я пробыл в командировке в другом городе.
– Так, – кивнула девушка.
– Там я сдружился с одной компанией, которая дни и ночи напролет играла в карты.
Ничего не отразилось на ее лице.
– Ясно.
– Я проиграл немалую сумму денег и по реквизитам, оставленным мне одним человеком, отослал ему долг.
Лика не сводила с него глаз.
– И чем же я могу вам помочь?
– Сумма, как я уже подчеркнул, немаленькая, даже, скорее, большая, – как можно убедительнее вещал Гоголев. – А банковские реквизиты были написаны от руки на клочке бумаги. Я засомневался – дошла ли сумма до получателя?
Темные брови банковской служащей поползли вверх.
– Почему же?
– Потому что мы, к сожалению, не обменялись адресами. А вот вам и моя просьба, милая девушка. Нельзя ли по реквизитам узнать адрес этого человека? Из-за этих проклятых денег я уже вторую ночь сплю очень плохо.
Она покачала головой:
– Банк не выдает таких сведений.
– Даже за небольшое вознаграждение?
Теперь ее глаза смотрели сурово.
– Кому бы то ни было.
– А что же мне делать?
Ее лицо не выразило ни тени сочувствия.
– Думаю, если вам дали неправильные реквизиты, ваш приятель скоро сам с вами свяжется. Согласитесь, ему отыскать вас легче, чем вам – его.
Это было резонно, и Гоголев не стал спорить:
– Пожалуй.
Он повернулся и вышел из банка.
– Владимир! Сколько лет! Сколько зим!
Знакомый голос заставил его вздрогнуть. Высокий мужчина в черном костюме шел ему навстречу и улыбался во весь рот:
– Вот где довелось встретиться!
– Филипп, ты ли это?
– Он самый. Разве я так уж сильно изменился?
Мужчины обнялись. Гоголев был рад видеть Филиппа Стрельникова, своего старого приятеля. Когда Владимир работал в редакции военной газеты, Стрельников часто приходил к нему со своими статьями, в которых красочно описывался офицерский быт. Он служил на корабле и обожал службу, как родную мать.
– Ты в отпуске? – поинтересовался Гоголев.
Филипп покачал головой:
– Уже два года я – гражданский человек.
– Странно слышать это от тебя, – удивился Владимир.
Филипп взъерошил волосы.
– Ты прекрасно знаешь, сколько получают наши военные. У меня двое детей. На такие деньги семью не прокормишь.
– И как ты кормишь ее сейчас?
Глава Филиппа блеснули.
– Неплохо. Я работаю в службе безопасности этого банка. Платят прекрасно!
– Я рад за тебя.
Стрельников подмигнул ему:
– А ты у нас теперь – величина!
– Я так не считаю, – произнес Гоголев. – Слушай, а ты не мог бы оказать мне одну услугу? Хочешь – она будет оплачена. Думаю, твоим детям пара зеленых бумажек не покажется лишней?
Друг наклонил голову:
– Какая просьба?
Писатель замялся:
– Тебе придется нарушить…
Мужчина перебил его:
– Я люблю конкретность. Какая просьба?
