него хрустнули кости.
— Давай к столу. Все готово.
— Ты прямо волшебник.
Стас умел шутить:
— И ты был бы волшебником при деньгах супружницы. Тебе чертовски повезло, что ты меня застал. Ирка вылетела вчера в Аргентину, там у нее важные деловые встречи. Не прошло и суток, как моя девочка соскучилась по муженьку и потребовала моего немедленного присутствия. Короче, завтра я уже буду любоваться латиноамериканскими красотками.
— С Ириной на пару? — усмехнулся капитан, зная характер его жены.
Ермаков заржал:
— А я потихоньку.
— Если получится…
Они сели за стол, и Алексей, не заставляя себя упрашивать, накинулся на закуску. Сегодня он забыл позавтракать, вчера — поужинать. Стаса с его заморскими кушаньями ему просто бог послал!
Когда бывшие коллеги перешли к кофе, Ермаков первым нарушил затянувшуюся во время еды паузу:
— Так о каком деле ты хотел со мной поговорить?
Капитан вытер губы салфеткой:
— Помнишь автокатастрофу на улице Ульянова? Сидевший за рулем зять Аронова впал в кому. Машина не подлежала ремонту и восстановлению. Экспертиза показала неисправность тормозов. Ты вел то дело?
По лицу Стаса пробежала тень:
— Почему ты этим интересуешься? Если бы не Аронов, мы бы вообще не прикоснулись к нему никаким боком. Но ему требовался отчет грамотных экспертов, и он обратился к нам.
Алексей сделал глоток уже остывшего кофе.
— Почему отказали тормоза?
Приятель отвернулся, словно желая поглядеть на спокойное море, напоминавшее огромное синее блюдо.
— Так бывает. Ты же и сам водитель.
Его тон и манеры убедили Сирченко: дело нечисто.
— Я тебе скажу, почему я вспомнил об этом, — начал он. — Понимаешь, Кирилл Липецкий после полученной травмы стал требовать развод у своей жены на основании того, что катастрофа была подстроена. И винит он в этом не кого иного, как Михаила Васильевича.
Стас упорно избегал его взгляда.
— Ты сам сказал: у парня после травмы не все в порядке с головой.
— Однако он помнит: в этот день он забрал машину со станции техобслуживания. Ребята не могли бы отпустить его с такой серьезной поломкой, — продолжал капитан.
Ермаков гнул свое:
— В дороге случается разное.
— Вчера я встречался с его женой, — не обращая внимания на слова приятеля, проговорил Сирченко. — Мне стало ее жалко. Она любит его и не хочет разводиться. Единственный шанс спасти их брак — доказать, что Аронов невиновен.
— Так пойди в больницу к этому Кириллу и скажи, что ты провел расследование. Неужели тебе все надо делать, как полагается? — спросил друг.
Капитан встал и положил руки на широкие плечи бывшего коллеги:
— Стас, я чувствую: ты что-то знаешь. Помоги мне. Пожалуйста! Дело касается не только их развода. Здесь много всего. Когда ты вернешься из Аргентины, я обо всем тебе расскажу. А пока — это не только моя тайна.
Ермаков с интересом посмотрел в глаза оперативнику:
— Уж не втрескался ли ты в нее, часом?
Сирченко растерялся:
— Какая разница? Да она никогда и не посмотрит в мою сторону.
— Но ведь посмотрела…
— Да. Когда ей понадобилась моя помощь. — Алексей уже умолял: — Если в этом деле замешаны большие люди, никто, кроме нас, не узнает о них. Неужели Аронов все-таки виновен?
Ермаков сдался:
— Тебе бы в гестапо работать! Умеешь ты выпытывать… Впрочем, мне уже все равно. И вообще, тут многое лежит на Иркиной совести, поэтому я и молчал. Меня давно подмывало рассказать правду. Вот сейчас ты ее и услышишь. А потом мы вместе решим, как быть.
Капитан потер ладони и снова опустился на стул:
— Давай!
— Этот Липецкий не врал, — признался Ермаков. — Он действительно взял машину из автосервиса. Затем, как тебе известно, он подъехал к офису Михаила Васильевича, чтобы представить тестю финансовый отчет. В это время кто-то подрезал ему тормозной шланг. Когда парень вернулся, он находился во взвинченном состоянии. Вместо беседы они с Ароновым сцепились, и Кирилл даже не взглянул на панель информации. Я уверен: лампочка предупреждала о неисправности с тормозами. Дальше тебе все известно. Кирилл развил большую скорость и врезался в столб. Вот почему дело передали нам. Попытка убийства — налицо. Кстати, тормоза могли испортить и раньше…
Капитан стиснул кулаки:
— Дальше!
— А дальше я со своей чертовой дотошностью стал бегать по разным местам, — продолжал Ермаков, — пока наш полковник не остудил мой пыл, сказав, что они закрывают дело, ему звонил областной генерал, к которому обратился Аронов. Михаил Васильевич жаловался, что его семью затерроризировали, все дело — просто банальная авария, и он потребовал прекращения расследования. — Стас скривил губы. — Ты меня знаешь! Это только придало мне уверенности. Я плюнул на предупреждение начальства. Но когда Ирка буквально на коленях попросила меня послушаться генерала, иначе все ее заведения запылают, как пионерский костер, я внял ее мольбам.
Алексей почесал затылок:
— Значит, кто-то хотел убить Липецкого? Но перерезать тормозной шланг на людной улице — это трудно.
— Парень поставил машину в переулке, — пояснил Ермаков. — От офиса Аронова до его сервиса — пять шагов. Думаю, он ничего не заметил, проехав такое ничтожное расстояние. А если повреждение его автомобиль получил еще в сервисе? Он мог так подумать.
— Исключено, — отозвался Сирченко. — Там работают его друзья.
Хозяин дачи усмехнулся:
— Ты как маленький. В тот момент, когда я бросил это дело, у меня были деньги и связи. Казалось, мне нечего бояться. Но, как видишь, они нашли мое слабое место. Разве и у других людей нет слабых мест? Его друга могли подкупить или запугать. Или не так?
Капитан кивнул:
— Верно. Значит, Аронов таким образом мечтал избавиться от зятя?
— Я бы не стал это утверждать так категорически, — парировал бывший опер. — Может, кто-то претендовал на внимание его дочери. Такой вариант ты не рассматривал?
Алексей вдруг стукнул кулаком по столу:
— А ведь ты прав, дружище!
Распрощавшись с гостеприимным хозяином и пожелав ему счастливо долететь до Аргентины, Сирченко сел в машину и позвонил Юрию:
— Слушай, друг, прикрой меня перед начальством, если я ему вдруг понадоблюсь. Кажется, я напал на интересный след.
