Не знаю. Возможно, я никогда не стал бы тем, кто я есть.
— Это то, чему научило тебя это воспоминание? — На лице Леа расплылась улыбка. — Ты был полностью подготовлен к применению силы.
— Похоже на то, — я запнулся, пытаясь прочесть выражение её лица. — Но Джастин никогда не заставлял меня причинять вред кому-либо.
— Но зачем ему было вооружать тебя, до того, как он убедился в твоей преданности? — спросила Леа. — Он должен был предвидеть это. Это было неизбежно.
— Наверное, — сказал я. — Мы не можем знать, как было на самом деле. Это долгий путь от ломания досок на тренировке к ломанию костей в реальной жизни.
— Вполне возможно. Потому что одно дело убедить молодого смертного, что это правильно, и что использование магии для насилия это деликатный процесс, и другое, что нельзя спешить.
Я хмыкнул и откинул голову назад, к стене своей могилы.
— При всём желании прошлого не изменить, мой крестник, — сказала Леа. — Тебе хочется верить, что, возможно, у Джастина были какие-то скрытые добрые намерения. Что произошедшее между вами было каким-то недоразумением. Но ты его прекрасно понял.
— Да. Возможно. Я забыл, насколько это больно — всё это, — тихо сказал я. — Я забыл, как сильно я любил его. Как сильно я хотел, чтобы он гордился мной.
— Дети уязвимы, — сказала Леа. — Их легко обмануть или ввести в заблуждение. Ты больше не ребёнок.
Она наклонилась немного вперёд и с легким нажимом сказала:
— Я обязана ответить ещё на два вопроса. Задашь их сейчас?
— Да, — сказал я. — Дай мне минуту, чтобы обдумать их.
— Как пожелаешь, — сказала Леа.
Я прикрыл глаза и попытался прояснить свои мысли. Задавать вопросы бесчеловечному существу может быть сложным и опасным делом — особенно фее. Вы почти никогда не получите прямого ответа от одной из повелительниц Феерии, Сидхе. Если задавать прямые вопросы, особенно вопросы, касающиеся информации, имеющей отношение к какому-то конфликту, скорее всего, получишь неясные и вводящие в заблуждение ответы. Я был в настолько хороших отношениях с моей крёстной, как только возможно между человеком и Сидхе, но это не было причиной, чтобы не прикрыть свои тылы.
Итак, я некоторое время обдумывал последние события в поиске белых пятен, но не мог отвлечься от воспоминаний о той ночи в магазине. Они грызли меня и отказывались быть отодвинутыми в сторону, особенно разговор с Тем, Кто Идёт Следом.
— Приоритеты, — сказал я вслух. — Речь идёт о приоритетах.
— Да? — спросила Леа.
Я кивнул.
— Я мог бы задать тебе множество вопросов о моём прошлом, — и ты бы на них ответила.
— Это правда.
— Или я могу спросить тебя, что творится сейчас в городе. Я могу найти способ, как лучше помочь Мёрфи.
Леа кивнула.
— Но я был послан сюда, чтобы найти своего убийцу, — сказал я. — Предполагается, что я охочусь за тем, кто убил меня, но пока я занимался чем угодно, кроме этого.
— В самом деле, — сказала Леа, ты были занят ещё кое-чем.
Я моргнул.
Она одарила меня загадочной, кошачьей улыбкой.
— Ох, ну ты и сука, — вздохнул я. — Тебе просто нравится делать это со мной.
Леа скромно опустила глаза и дважды взмахнула ресницами.
Я нахмурился и сложил руки на груди. Леа участвовала в моей жизни с тех пор, как я родился, а, может, ещё раньше. Она могла рассказать мне обо всём, что я до смерти хотел знать с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы задавать разные вопросы. Она также была в курсе всех текущих событий. Все благородные Сидхе — фанатики сбора информации, и моя крёстная не была исключением. Конечно, они, как правило, охраняют свои знания так же свирепо, как дракон охраняет своё золото — и они расстаются с ними почти так же неохотно.
Сидхе отнюдь не дураки. Информация всегда была куда более ценным товаром, нежели золото.
Так что я вернулся к своему предыдущему вопросу. Что для меня
Да уж. Нелёгкая задачка.
— Что ты можешь рассказать мне о Собирателе Трупов, средствах, которыми она располагает, и её целях? — спросил я.
Леа мгновение обдумывала ответ, прежде чем кивнуть.
— Существо, о котором ты спрашиваешь, преследует только свои собственные цели. После того, как её тело было уничтожено дерзким, импульсивным и опасным юным чародеем, её дух остался. Ей потребовалось много лун, чтобы определить последовательность действий, но и после этого у неё было слишком мало силы, чтобы влиять на мир смертных.
Она была ограничена общением с несколькими смертными, которые могли чувствовать подобные вещи. Поэтому она нашла их, и начала манипулировать ими, собрала их вместе в группу, с которой ты уже встретился. Её целью было собрать последователей, духов и смертных, и затем завладеть телом соответствующей силы.
— Уточнение, — вставил я. — Ты имеешь в виду тело с магическими способностями?
— С выдающимися способностями, — сказала Леа, подчеркивая фразу. — Когда дух Собирателя Трупов находился в смертной оболочке, любого тела со скрытым талантом было достаточно для неё, чтобы использовать всю свою силу. Но, благодаря тебе, мой дорогой крестник, она перешла порог жизни и смерти. Теперь она нуждается в теле с гораздо большим врождённым талантом, чтобы использовать свои способности, когда она внутри.
Я постучал пальцами по губам, размышляя.
— Значит, ты говоришь, что у Морта выдающийся талант.
— В некотором отношении, он даже более могущественный, чем был ты, крестник. И он гораздо более практичный — он почти избежал внимания Белого Совета, и довольно ловко спрятал от них свои способности. Собиратель Трупов хочет его. Она, несомненно, намерена использовать городских мертвецов и провозгласить себя главным городским практиком.
Я моргнул.
— Почему? Я имею в виду... она же просто привлечёт внимание Совета, если сделает это, и она всё ещё в их списке «Разыскиваются живыми или мёртвыми, но предпочтительнее мёртвыми».
— Нет, если она будет выглядеть, как маленький эктомант, — парировала Леа. — Она будет просто скрывать способности, обнаруживая их только в момент крайней нужды.
— Но почему она рискует именно здесь? Почему Чикаго?
Леа нахмурилась, золотисто-красные брови встретились. Фомор
— Я не знаю. Но Фоморы опасный народ, для того, кто заключает с ними сделки.
Я поднял брови. Учитывая источник, это действительно кое-что объясняло.
— На мой взгляд, — продолжила Леа, — единственная причина, по которой Собиратель Трупов ведет дела с Фоморами, это установление её власти здесь — вероятно как свободного, преданного вассала их нобиля.
Я обнаружил, что я рассержен.
— Ну что ж. Она этого не сделает. Это мой город.
Моя крёстная издала ещё один звенящий серебром смешок.
— Неужели? Даже сейчас?
— Порядок, — сказал я. Я потер челюсть.
