— Сожалею, — сказала Леди Аквитейн, поворачиваясь к Королеве Ворда. — Это все на что способен обычный ошейник, который я на него надела, без его усовершенствований процесса застегивания. Я не могу вытянуть из него этот секрет.
Королева Ворда медленно склонила голову в сторону. Темные, блестящие темные волосы падали в нежных волнах из-под ее капюшона.
— Разве ты не можешь заставить его надеть на себя ошейник собственной конструкции?
Леди Аквитейн покачала головой.
— На нем уже есть ошейник, моя госпожа. Второй раз это заклинание не сработает.
Королева склонила голову на другую сторону.
— На него это не окажет должного эффекта, — пояснила Леди Аквитейн.
Королева моргнула медленно, один раз. Потом перевела свой пристальный взгляд со всхлипывающего Бренсиса.
На Ладью.
— Почему это радовалось его сопротивлению? — Спросила королева. — Она сдерживала улыбку. Это признак удовольствия, появляющийся на лице, не так ли?
— Так и есть. Хотя есть нюансы того, что улыбки означают, это сложный вопрос, — сказала Леди Аквитейн.
Она посмотрела мимо покорного Бренсиса на Ладью, которая тоже обессиленно лежала лицом вниз.
— Молодая женщина. Возможно, она связывает с ним свое будущее. Уговаривает его лежать тихо, чтобы он мог сохранить всю власть, которую имеет.
Королева Ворда мгновение это обдумывала, и бесшумно подошла к Ладье, останавливаясь над ней.
— Так, чтобы и для нее была польза.
— Именно.
— Индивидуализм — высокопродуктивен, — сказала королева спокойным голосом.
Затем ее очертания размылись, и Амара увидела отблеск темного, зелено-черного хитина на кончиках бледных пальцев королевы, когда они вырвали половину горла Ладьи.
Сердце Амары почти остановилось от немыслимой, внезапной жестокости и скорости нападения. Она с трудом подавила крик, и с ним порыв кинуться на защиту раненой женщины.
Ладья издала звук, больше походящий на влажное хрипящее удушье, чем на какое-либо слово. Она конвульсивно перекатилась на один бок, ее руки и ноги мелко дрожали.
Из зияющей раны на шее хлынула кровь.
Королева Ворда стояла над умирающей женщиной со спокойным заинтересованным выражением на лице, глядя вниз немигающими глазами.
— Что, — спросила королева, — такое Маша?
Леди Аквитейн наблюдала спокойно, с отстраненным выражением. Несмотря на это, она отвела взгляд от умирающей женщины и сказала:
— Это — женское имя. Возможно, ее сестра или ее ребенок.
— А, — сказала королева Ворда. — Кто такая графиня Амара?
Ее голова немного наклонилась, а неприятные, фасеточные глаза блестели в свете факелов и магических ламп.
— Женщина. Не взятая.
Голова Леди Аквитейн резко дернулась в сторону королевы.
— Что?
Королева посмотрела на нее без выражения.
— Ее разум. Предсмертный всплеск активности.
Леди Аквитейн подскочила к Ладье, наклонившись, слегка повернула голову женщины набок, и ее глаза распахнулись в узнавании.
— Кровавые вороны.
Она глянула на Бренсиса и отрывисто бросила:
— Исцеляющую ванну, живо.
Она накрыла рукой зияющею рану на шее Ладьи, ее глаза сузились.
— Вы чуть… Вороны, рана такая…
Она оглянулась и прорычала:
— Бренсис!
— А что ты делаешь? — Спросила королева, с вежливым интересом.
— Эта женщина — агент Гая Секстуса, — твердо сказала Леди Аквитейн.
— Возможно она владеет информацией, которая —, - вздрогнув, она внезапно запнулась.
— Мертва, — невозмутимо констатировала Королева Ворда.
Чтобы подтвердить свои слова, она преподнесла к лицу комок кровавой плоти, которую она все еще держала в своих руках и откусила от него маленький кусочек.
Пятна крови Ладьи на подбородке королевы Ворда были ещё настолько горячими, что пар с них поднимался в прохладный ночной воздух.
— Что вы знаете об Амаре? — спросила Леди Аквитейн.
— А что?
— Поскольку это могло быть важно, — ответила Леди Аквитейн, тщательно скрывая раздражение, скрытое в собственных словах.
— Что?
— Поскольку она также является шпионом Гая, — ответила Леди Аквитейн,
— Она и Ладья сотрудничали и прежде.
Ее глаза резко сузились.
— Амара должна быть здесь.
Амара почувствовала, как приступ ужаса соединился в груди с беспомощным гневом и тоскливой жалостью, и подавила их, призывая Цирруса.
Позаимствовав быстроту от фурии ветра, она отвела руку назад и бросила каменный нож в леди Аквитейн, оружие издало резкий треск, как кнут, когда полетело в неё, вращаясь для Амары с почти ленивой грацией из-за ускоренного фурией восприятия.
Прицел Амары был точен. Тяжелый каменный нож попал Леди Аквитейн правее центра ее груди прямо в дрожащего Ворда … тварь, которая там прицепилась.
Нож, сделанный фуриями из тяжелого гранита, был бы плохим инструментом в повседневной жизни, из-за довольно тупого лезвия, но для намеченной сейчас для него задачи — разделения плоти паразита и жертвы, был более чем великолепным.
Общая масса кинжала сделала его наконечник столь же смертоносным как у любой стрелы или лезвия из стали, особенно с той скоростью, с которой Амара его метнула.
Нож, проломился через Ворда-паразита так же легко, как через гнилое яблоко, и, взломав ребра, сбил с ног свою жертву на землю.
Амара заскрежетала зубами, настолько плохим и ошибочным оказался её план, но легче от этого не стало.
Бренсиса, убежавшего, чтобы принести ванну, нигде не было видно, но леди Аквитейн — нет, Инвидия, злобно подумала Амара, потому что она не была больше Гражданином Алеры — могла мгновенно сорвать завесу Амары.
Поэтому, прежде чем ноги Инвидии успели удариться о землю вслед за плечами, Амара повернулась и прыгнула ввысь, призвав Цирруса подхватить её в воздухе.
Ноги Амары были примерно в семи футах от земли, когда она почувствовала руки, как каменные жернова охватившие её лодыжки через мягкие сапоги.
В отчаянии она призвала Цирруса нести её с еще большей силой, вытащила из пояса свой стальной кинжал и замахнулась, чтобы вонзить его в противницу с молниеносной, ослепительно быстрой яростью выработанного тренировками инстинкта.
