Она переглянулась с мужем. Затем они оба поднялись на ноги и начали красться следом за удаляющимися фигурами.
Туннель всего через несколько ярдов расширился и стал значительно выше, а его форма гораздо более правильной, с небольшим отлогим подъёмом по направлению к городу.
Их положение было благоприятным. Им было не трудно двигаться быстрее, чем днём, их ноги, давно привыкшие к скрытности, производили на камнях не больше шума, чем при ходьбе по мягкой земле.
Амара почувствовала яростную волну возбуждения, прокатившуюся по рукам и ногам, заставившую усталость отступить, и положила руку на рукоять меча.
Она хотела наказать этих людей, обратившихся против себе подобных, кем бы они ни были, разделаться с ними так безжалостно и эффективно, насколько это возможно.
Она хотела нанести ответный удар по ужасу, который заполонил Долину и наслал так много боли и разрушений на живущих в ней гольдеров.
Но месть ничего не вернёт назад. Если она даст волю своим чувствам, это не поможет Первому Лорду остановить Ворд.
Независимо от того, что это казалось правильным. Она должна быть холодной, рациональной, как Фиделиас всегда учил её. Или пытался научить, во всяком случае. Чтоб вороны выклевали его предательские глаза.
Она медленно убрала руку с меча. Задание ещё не выполнено.
— …и вы знаете, что она скажет, когда мы вернёмся, — проворчал один из мужчин в группе впереди них.
Они подобрались достаточно близко к сторонникам, чтобы понимать их переговоры.
— Это вы должны были принести их сюда, чтобы обработать.
— Вороны побери эту знатную суку, — огрызнулся другой мужчина. — Она сказала, что надо выяснить, что курсоры намеревались сделать. Она ничего не говорила о их вербовке.
Голос первого мужчины стал жалобным, соединившим в себе разочарование и тревогу в равных количествах.
— Не могли бы вы объяснить ему? Прежде, чем мы все будем убиты за некомпетентность?
Женский голос — знакомый, хотя Амара не могла сразу же его опознать из-за эхо в туннеле — ответил ему:
— Для меня это в любом случае не имеет значения. Он убьёт вас обоих. А у меня есть кое-что ещё, чтобы предложить ему.
— Шлюха, — сплюнул второй мужчина.
— Шлюха — это временно, — невозмутимо ответила женщина, — а идиотизм — это на всю жизнь, которая, в вашем случае, продлится минут тридцать.
— Тогда, может быть, я должен просто наслаждаться жизнью в оставшееся мне время, — произнёс мужчина угрожающим тоном. Послышался резкий звук пощёчины, а затем шарканье ног и звуки разрываемой ткани.
— Раниус! — крикнул первый мужчина, его голос был пронзительным и испуганным.
— Она просто шлюха, — проревел Раниус. — Которую нужно поставить на место. До тебя тоже очередь дойдет, но сначала я…
Раздался звук ломающейся кости, за которым последовал глухой стук.
— Вороны! — Завопил фальцетом первый мужчина.
— Судя по всему, он закончил, Фалько, — на удивление спокойно и вежливо произнесла женщина. — Твоя очередь?
— Нет! Нет, нет, нет, послушайте, — трясущимся голосом пролепетал Фалько, — у меня ведь с вами никогда проблем не было, так? Я к вам даже не прикоснулся ни разу. Ни слова не сказал, пока вы… допрашивали пленных.
Ее ответ сочился презрением.
— Эти люди умерли во имя Алеры. Меньшее, что ты можешь сделать — это называть вещи своими именами. Раниус и я не допрашивали их, Фалько. Мы запытали их до смерти. А ты — стоял в стороне. Вороны, ты просто жалок.
— Я просто хочу жить!
— Все умирают, Фалько. Цепляйся за жизнь, сколько сможешь, но ты кончишь как Раниус, что бы ты ни делал.
— Не нужно было их убивать, — сказал Фалько. — Не нужно было их убивать. Он будет в ярости.
— Они умирали в мучениях, — ответила женщина. — Но их смерть оказалась чище, чем та, что настигла бы их, если бы мы вернули их обратно. И чище чем та, что ждет нас.
— Почему вы не остановили Раниуса?! — Проскулил Фалько. — Вы ведь могли его остановить. Вы же знаете, что с нами будет, когда мы расскажем ему про курсоров. Вы умная. Вы знали…
Голос Фалько оборвался, сменившись напряженным молчанием.
— У тебя все еще есть полчаса, — ровным голосом произнесла женщина. — Ты будешь паинькой.
— Ты специально это сделала, — выпалил Фалько. — Ты хотела, чтобы курсоры умерли. Чтобы они не могли говорить. Ты предала их.
Он резко вздохнул и с ужасом повторил:
— Ты предала их!
Раздался тихий вздох.
— Вороны тебя побери, Фалько…
— Ты солгала ему, — ошеломленно продолжил Фалько. — Как, кровавые вороны, тебе удалось его обмануть?
— Лгать легко, — тихо ответила женщина. — Заставить людей верить в то, что ты преподносишь им как правду, намного сложнее. Приходится их чем-то отвлекать.
— Вороны, — простонал Фалько. — Ты хоть понимаешь, что он с нами сделает, когда узнает?
Голос женщины был спокойным, даже участливым, и Амара, наконец, поняла, кому он принадлежит.
— Он не узнает.
— Ошибаешься! — Возразил Фалько. — Они узнают. Они всегда узнают. Я не хочу, чтобы меня распотрошили и заполнили этими штуками!
— Этого не произойдет, — сказала она.
В голосе Фалько вновь зазвучали истеричные ноты.
— Не трожь меня!
Послышались шаги убегающего человека. А затем звук рассекаемого воздуха, судя по всему, кто-то метнул нож, решила Амара.
Фалько испустил предсмертный крик, споткнулся и упал. Последовал звук быстрых шагов, затем булькающий вздох.
Амара медленно двигалась вперед, пока не смогла четко разглядеть женщину.
Она определенно не была красавицей, но обладала четкими, привлекательными чертами лица.
Она не была высокой, но ее осанка была очень уверенной, движения — быстрыми и точными, создавая ощущение абсолютного профессионализма.
На ней были кожаные полетные брюки и темная блузка. Шелковое одеяние было разорвано, открывая взгляду гладкую кожу. Глаза были цвета земли после дождя.
Лицо было забрызгано кровью.
Тело мужчины лежало на полу туннеля, голова была вывернута под неестественным углом, язык вывалился изо рта. Это был Раниус.
Второй распростерся у ее ног. Фактически он еще был жив, но поток крови, изливавшейся из перерезанного горла на пол туннеля, медленно иссякал.
Небольшой метательный нож был по рукоять вогнан точно по центру обратной стороны его колена.
Женщина склонилась над ним и медленно гладила его по волосам.
— Извини, Фалько, — тихо произнесла она. — Ты мог меня выдать. Извини, что тебе пришлось так
