– Есть у меня один водитель, с которым все время что-то происходит, – жаловался знакомый. – То в него кто-нибудь въедет, то лось на шоссе выскочит, то еще что. Одни убытки.
– Так почему ты его не уволишь?
– А не за что. Он все делает правильно и в происшествиях никогда не виноват. Будто все остальные предчувствуют беду, а он нет.
Позже был период, когда Гиду пришлось очень много ездить на пикапе с прицепом, на котором стояла другая машина. На прямой это несложно, но в поворотах водитель такого автопоезда практически лишен права тормозить, поскольку тяжелый прицеп может запросто столкнуть в сторону легкую заднюю часть пикапа. Если дорога извилистая, приходится либо еле ползти, либо рисковать. И начинаешь вглядываться в каждый поворот, пытаясь угадать, ждет тебя там глубокая рытвина или сломанный трактор или нет. Та же самая ситуация и у дальнобойщиков.
Через некоторое время Гид заметил, что стал ездить быстрее, а перед проблемными поворотами его скорость почему-то всегда оказывалась ниже, чем обычно. Что же это на самом деле? Наблюдательность, дающая возможность по едва заметным признакам увидеть подстерегающую опасность? Опыт, позволяющий мгновенно найти правильное решение? Постоянный анализ происходящего вокруг? И то, и другое, и третье. Плюс четвертое.
То, что можно назвать чутьем, интуицией, предчувствием, и все с понимающим видом кивают. Мол, ученые с этим разобраться не могут, но мы-то знаем, что это есть. А можно назвать даром предвидения, способностью видеть сквозь предметы и передачей мысли на расстоянии, и тогда все начинают закатывать глаза и крутить пальцем у виска. Мол, взрослый человек, а все в сказки верит.
Когда до поста ДПС оставался один поворот, Гид остановился, и за руль сел Шуруп.
– Через пост или по короткой дороге? – спросил он.
– Давай по короткой.
– Что значит «по короткой»? – забеспокоилась Женя.
– Каждый пост можно объехать, – ответил Гид. – По крайней мере, летом. Обычно по какой-нибудь кривой дорожке.
– А ДПС что, про это не знает?
– Думаю, знает.
– А почему не перекрывают?
– Философский вопрос, – ответил Гид.
– Но они же могут там стоять?
– Вряд ли. Там ботинки испачкать можно, – вставил Шуруп.
– А если кругом лес? – продолжала Женя.
– Вот в лесу найти проезд легче всего, – сказал Гид. – Сложнее, если пост у какого-нибудь моста.
– Значит, все-таки не каждый пост можно объехать?
– Почти каждый, просто объезд может быть довольно длинным. А мост, он всегда через реку или железную дорогу, и иногда под ним можно проехать по берегу или рядом с насыпью.
– А через железную дорогу проехать можно?
– Можно, но мы не ездим.
– Опасно?
– Да. У поезда большая скорость, а тормозит он… по сравнению с машиной – вообще не тормозит. Если неправильно ехать, можно застрять на скользких рельсах. А увидев приближающийся поезд, ты даже выскочить из кабины не успеешь. Да и поезд, налетев на джип, чего доброго, с рельсов сойдет. Неоправданный риск.
Они свернули с шоссе, проехали через парковку какого-то строительного магазина и оказались на узкой сельской улочке среди косых нелепых домишек. Машину потряхивало на колдобинах. Иногда через ограду можно было заметить какого-нибудь подвыпившего мужичка, провожающего их недружелюбным взглядом.
– Совсем рядом с городом, а как будто в другой мир попали, – вырвалось у Жени.
– Или в другое время, – добавил Гид.
Улица закончилась высоким крепким бордюром, переезжая через который Додж громко заскрежетал защитой. Но Шуруп не обращал на это особого внимания, напряженно вглядываясь через боковое окно в поток машин и выискивая подходящий просвет в правом ряду. Наконец он нажал на газ. Мимо них по второму ряду, отчаянно сигналя, пронеслась какая-то машина. Женя успела разглядеть испуганное лицо водителя, выкрикивающего что-то нелитературное.
Они въехали в город. На Обводном канале было довольно плотно, но все двигались. Свернув на Лиговку, Шуруп медленно проехал мимо въезда во двор дома, где жил Белопольский. Гид внимательно смотрел по сторонам. У въезда в следующий двор он попросил Шурупа остановиться. Гид с Женей отправились в гости.
Сидеть в уютной гостиной в мягких креслах было так комфортно, что Гиду, рассказывающему о событиях последних суток, иногда начинало казаться, что все это произошло не с ними. Режиссер слушал не перебивая.
– Чем я могу тебе помочь? – спросил он, когда Гид закончил рассказ.
– Мне нужно, чтобы ты их снял на видео.
– Как?
– Есть одна идея.
По огороженной центральной части улицы с грохотом проехал трамвай. У окна сидела симпатичная девчушка и с интересом разглядывала грязный мятый пикап. Встретившись взглядом с Шурупом, она улыбнулась.
– …Шуруп! Шуруп! – донеслось до него.
Он повернулся, увидел Гида, стучащего в окно правой двери, и разблокировал замки.
– Заснул, что ли? – спросил Гид, забираясь в машину.
– Нет. Просто задумался, – ответил Шуруп и еще раз посмотрел в окно.
Трамвай был уже далеко.
– Видишь вон тот сквер? – спросил Гид, махнув рукой.
– Ну?
– Метрах в пятидесяти отсюда стоит одинокая скамейка. Завтра в пять вечера Белопольский там будет прогуливаться с собакой. Под скамейкой он оставит газету…
– Какую газету?
– «Нью-Йорк тайме», – съязвил Гид. – Неважно. Под ней будет диск.
– Понятно. Привезти тебе?
– Да.
Они поехали обратно.
– К тебе домой уже приходили? – спросил Гид.
– Да, к родителям, где я прописан, – ответил Шуруп.
– А ты им говорил, где ты?
– Конечно. Сказал, что съезжу во Владивосток и вернусь.
– А про то, что ты обитаешь у приятеля, кто знает?
– Только Стив и Забава. Еще ты и сам приятель.
В районе площади Восстания, как обычно по вечерам, все было заставлено машинами. Гид включил свой обычный сотовый телефон и быстро набрал сообщение: «Завтра в 13.00 Лосево у моста».
– Ты чего это? – удивился Шуруп. – Нас же засекут!
– Отправляю тебе сообщение.
– На спутниковый?
– Нет, тоже на сотовый, – сказал Гид, выключая телефон. – А теперь надо отсюда сматываться.
Шуруп кивнул.
По городу они проехали без происшествий, даже остановились по просьбе Жени возле
