– После теста у тебя час, чтобы исчезнуть и больше здесь никогда не появляться, – негромко, но убедительно проговорил он.
– Это в случае проигрыша? – уточнил Горностай.
– Ты это о чем? – удивился предводитель.
– А что в случае моего выигрыша?
– А в случае выигрыша… – последовала пауза. Бойцы плотоядно заржали.
– Ша! – рявкнул на них предводитель и подошел к своему оппоненту вплотную.
– А в случае твоего выигрыша у нас час, чтобы уехать и никогда здесь больше не появляться. Справедливо?
– Справедливо, – неохотно согласился Горностай.
Для краш-теста на Паджеро установили сверкающий на солнце кенгурин с двумя дорогущими хелловскими прожекторами. Второй Паджеро, правда изрядно укатанный, Горностай одолжил у приятеля. В случае чего он бы сам его отремонтировал, и ни о каких компенсациях речь бы не шла.
На тест приехали все участники первой встречи и, на еще одном Паджеро, технический директор фирмы и мастер-установщик. Осмотрев машину Горностая, техдиректор заявил, что она старше на три года и бампер у нее немного отличается, а потому будет нарушена чистота эксперимента, и предложил заменить ее машиной, на которой он приехал и которая совершенно случайно оказалась такой же. Впрочем, в то время каждый второй джип в Питере был Паджеро.
Условия самого теста были несложные: машины должны по очереди своим ходом скатываться по парковочной площадке, имеющей слабый уклон, и биться о кирпичную стену. Начинался тест на заведомо безопасном расстоянии от стены, для каждого следующего старта дистанция увеличивалась на шаг. А закончиться все должно было первым видимым повреждением машины – этакий бой до первой крови.
Чтобы ни у кого не возникало желание незаметно тормозить, решили, что за рулем машины с кенгурином будет сидеть Горностай, а за рулем Паджеро со штатным бампером – техдиректор.
Первой покатилась машина без кенгурина. Горностай в уме сложил стоимость деталей, работы и потерю в цене битой машины. От полученной суммы по спине пробежал озноб. Раздался негромкий хлопок. Техдиректор завел двигатель, сдал назад и выскочил из кабины. Тщательный осмотр показал, что повреждений не было.
Настала очередь второй машины. Слесарь из мастерской, назначенный судьей на старте, сделал один шаг от стены.
Горностай подъехал к старту, заглушил двигатель и по команде судьи снял машину с ручника. Удерживая ставший тугим руль, Горностай катился в стену, борясь с инстинктивным желанием затормозить. Почти бесшумно уткнувшись в стену, кенгурин сработал как пружина, и Паджеро даже немного откатился назад. Бойцы победно зашумели.
Слесарь сделал еще один шаг.
Второй удар техдиректора вызвал хлопок громче первого. Несколько человек с удивлением рассматривали и ощупывали пластиковый бампер, но, кроме потертости в месте удара, ничего обнаружено не было.
Кто-то из бойцов, проходя мимо судьи, случайно задел его плечом. Слесарь пошатнулся и сделал пару шагов, пытаясь удержать равновесие, и боец тут же схватил его руками, не давая упасть. Судья пытался вернуться назад, но боец продолжал держать его.
Горностай удивленно посмотрел на предводителя. Тот со злостью сплюнул и прорычал что-то нечленораздельное. Боец тут же отпустил слесаря и с понурым видом ушел куда-то на задний план.
Судья встал на прежнюю позицию и сделал шаг.
Горностай отпустил стояночный тормоз. В этот раз звук удара был еще громче, и он четко услышал двойной хлопок. Бампер был цел.
Слесарь снова шагнул.
Неприятный скрежет металла о металл известил собравшихся о победе Горностая. Кенгурин, согнувшись, оставил на капоте две глубокие вмятины. Раздались разочарованные возгласы и мат. Техдиректор кругами ходил вокруг машины.
– Ну что, давай с той же точки, – предложил он Горностаю. – Вне зачета.
– Хорошо, – помедлив, ответил Горностай.
Звук удара не оставлял сомнений, что бампер сломан. Горностай сдал назад и увидел перед капотом ликующего техдиректора. Он вылез из машины. Бампер был сильно прогнут.
– Ничья! – объявил техдиректор и подошел к начальнику службы безопасности.
Горностай посмотрел на предводителя, но тот молчал. В это время бойцы удивленно загудели. На глазах собравшихся эластичный пластик начал шевелиться, прогнутая часть медленно, но заметно двигалась обратно, а через несколько секунд бампер с громким хлопком принял прежнюю форму.
Начальник службы безопасности полез в нагрудный карман за сигаретами. Доставая пачку, он случайно попал локтем стоявшему рядом техническому директору в область солнечного сплетения. Тот охнул и упал на колени, прижав руки к низу груди и по-рыбьи раскрывая рот в тщетной попытке вздохнуть.
Предводитель не спеша закурил сигарету и выпустил облако дыма.
– Эк я сегодня неловок! – негромко произнес он, покачал головой и направился к машине.
Мастерская осталась на прежнем месте и приносила не очень большой, но стабильный доход, впрочем, и от других заработков Горностай не отказывался.
Загулов приехал раньше времени и минут пятнадцать топтался возле входа, разглядывая свои новые резиновые сапоги. Горностай немного опоздал, извинился и открыл мастерскую. Во дворе стоял небольшой фургон с прицепом-автовозом, на котором стоял, притянутый ремнями за огромные колеса, странный, немного напоминающий трактор, автомобиль.
Они быстро доехали до начала предполагаемого маршрута. Горностай отцепил ремни, завел прототип и аккуратно спрыгнул на нем с прицепа. Загулов забрался в тесную кабину. Места для его портфеля там категорически не было, но Загулов наотрез отказался оставлять его в фургоне. Лишь после того, как Горностай надел шлем, портфель кое-как угнездился на освободившемся месте.
Чтобы разместиться в узком штурманском ковше, Загулову пришлось повытаскивать из карманов свои пожитки, и он не знал, куда приткнуть телефон, навигатор, блокнот и еще какую-то ерунду. Во время этих манипуляций Горностай заметил у него под курткой черный кожаный ремень наплечной кобуры. Горностай вспомнил про новые сапоги и подумал, что этот парень не совсем тот, за кого себя выдает. Хуже того, Загулов перехватил его настороженный взгляд. Настроение упало.
Они тронулись. Заказчик, поглядывая на экран навигатора, задавал направление, Горностай выбирал дорогу.
Освоившись, Загулов заинтересовался необычным автомобилем.
– Это где же такие аппараты делают?
– Да почти нигде, – ответил Горностай.
– Откуда ж они берутся?
– Ну, большую часть мастерят спортсмены сами для себя, остальные собирают в небольших мастерских, вроде моей.
– То есть ты их делаешь и продаешь, так, что ли?
– Не совсем. Я работаю только под заказ, и одинаковых машин практически не бывает. Заказчик привозит машину-донора, и мы вместе решаем, что из нее должно получиться. Один хочет модернизировать свой внедорожник, другому нужен спортивный прототип с пространственным каркасом, а третьему – какой-то из тысяч промежуточных вариантов.
Как только пошел разговор на его любимую тему, Горностай забыл о своих подозрениях.
– Да… Тут все по-другому, – говорил Загулов, разглядывая кабину. – А где замок зажигания?
Горностай молча прикоснулся указательным пальцем к тумблеру на алюминиевой передней панели.
– А стартер?
– Вон та большая кнопка рядом.
