– Неправда, Леонида, – вмешался темноглазый, – вы прекрасно знаете эту девушку. Это же девушка с фотографии.
– С какой фотографии? – спросил долговязый.
– Из «Белой совы». Это девушка со снимка, Николай. Зося.
– Какая еще Зося? – спросил долговязый. – При чем тут она?
– Мне нужно было догадаться… – сокрушенно сказал темноглазый, постучав себя костяшками пальцев по лбу. – Инерция мышления, старею, видимо. А ведь я чувствовал, моя интуиция взывала ко мне… Я чувствовал!
Игорь Нгелу-Икиара провел бессонную ночь. Подводил итоги, мысленно прощался с городом. Вряд ли он вернется сюда. Возможно, это к лучшему. Зачем цепляться за прошлое? К утру он почти убедил себя, что все хорошо. Он уедет, начнет жизнь сначала. После того, как дважды менял билет. Черт с ней, с Региной. Или, как говорит Митрофан, ну ее на фиг.
«А что делать с Митрофаном? – подумал он. Придется забрать его с собой. Пропадет он здесь, а ведь талантливый малый…»
Он спустился в ресторан, заказал легкий завтрак, к которому почти не притронулся. Только выпил кофе.
…Регина позвонила в половине двенадцатого. Он как раз бросал в чемодан всякие мелкие вещички – лосьоны, дезодоранты, флаконы туалетной воды, до которой был большой охотник. И в этот самый момент крепость выбросила белый флаг и пала.
– Надо поговорить, – сказала Регина хмуро. – Приходи. Сейчас.
У Игорька мелькнула мысль потянуть время, потоптаться по хребту Регины, но уж очень он измучился, ожидая звонка.
– Хорошо, – ответил он. – Приду.
В конце концов, честный враг достоин некоторых воинских почестей или хотя бы приличных похорон…
Глава 20
Разбор полетов
– И тут, Савелий, – обратился Федор к своему другу Зотову, они уютно сидели в баре «Тутси», – я понял! Все вдруг стало на свои места. Это был тот самый кусочек мозаики, которого мне недоставало для полной картинки. Лидия была наркоманкой! Отсюда ее исчезновения надолго, перепады в настроении. Поэтому она не узнавала подругу. Помнишь, Регина показала, что Лидия прибегала после долгого перерыва, и, как она выразилась, «гребла все подряд». Наркоманка!
Леонида рассказала, что Рогов возился с женой, вытаскивал ее из притонов, лечил в дорогих «анонимных» клиниках, скрывал ее зависимость как мог. Однажды Леонида по просьбе Роговой отвезла ее к Регине – шофер мужа был болен – и случайно увидела там девушку, похожую на Лидию. Она упомянула об этой девушке шефу. Она клянется, что ничего не знала о его планах. А он задумал устранить жену и, будучи предприимчивым и творческим человеком, придумал некую комбинацию…
– Почему он не мог с ней просто развестись? – спросил простодушно Савелий.
– Ты не улавливаешь особенностей текущего момента, – укоризненно сказал Федор. – Деньги, Савелий! Раздел имущества, адвокаты и так далее. Свободных денег у Рогова не было, все вложено в дело. Если бы он задумал разводиться, то пришлось бы продать бизнес, который стал делом всей его жизни. Поэтому он и возился с женой, лечил, терпел, покрывал. И в конце концов решил покончить с ней, но так, чтобы подозрение пало на другого человека. Любовника жены, которого нужно было выдумать. Подтолкнула его к этому сюжету Леонида, рассказавшая о девушке из дома моделей. По ее словам, шеф своими планами с ней не делился. Рогов встретился с этой девушкой. Убедился, что она действительно похожа на Лидию, только моложе, и сделал ей заманчивое предложение. А именно: она должна познакомиться с молодым человеком Димой Сотниковым, увлечь его, а через две-три недели бросить. Всего-навсего. И за это он пообещал ей две тысячи долларов.
О молодом человеке Рогову рассказал один его знакомый, бывший крупный чин, который недавно, не без помощи Димы, выпустил книгу воспоминаний о начале перестройки и своей роковой в ней роли. Он очень рекомендовал «мемуариста» друзьям – мол, и бессребреник, и добросовестный, и не от мира сего. Прекрасная кандидатура на роль убийцы. Ну а дальше, Савелий, дело техники. Рогов нанял детектива и получил фотографии как свидетельство неверности жены. Кстати, если ты обратил внимание, лже-Лидия на фотографиях то с опущенной головой, то в профиль, то заслоняется от объектива рукой, словом, нет ни одного четкого снимка, который бы позволил заподозрить, что это не Рогова, а другая женщина. Также Рогов написал письмо, которое должно было спровоцировать брошенного любовника на убийство. Якобы после разговора с мужем, который предъявил ей фотографии, она раскаялась и поняла, что любит только Рогова, а парень просто шалость, не более, и написала ему прощальное письмо. Одновременно с письмом Рогов написал еще пару писем себе самому от имени жены, которые она якобы «прислала» с курорта, и другие бумажки. Он предполагал, что может быть проведена графологическая экспертиза, и подготовился к ней заранее.
Знаешь, Савелий, когда Дима рассказывал мне о прекраснодушной Лидии Роговой, которая напоминала ему маму, я думал, что любовь слепа, влюбленный видит возлюбленную другими глазами, для него она всегда прекрасна. И завидовал белой завистью, потому что я, Савелий, увы, не способен на подобное чувство…
Рогов рассчитывал, что, получив письмо, несчастный парень будет слоняться вокруг их дома на глазах широкой общественности в надежде увидеть Лидию и выяснить отношения. И если бы ее нашли убитой где-нибудь на детской площадке во дворе или в подворотне по соседству, то Рогов предъявил бы известные тебе фотографии следствию и сообщил, что после серьезного разговора между ними жена раскаялась и пообещала написать письмо любовнику… А простодушный Дима Сотников подтвердил бы, что они знакомы, любили друг друга, и письмо он действительно получил. Будучи брошен и горя жаждой мести, он убил свою возлюбленную. Банально до оскомины. Друзей у парня нет, он одинок, алиби его и гроша ломаного не стоит. Его соседи показали бы, что видели «дамочку», которая приходила к нему, и опознали бы на фотографии Лидию Рогову. И так далее. Вряд ли бы он выпутался, наш влюбленный Дима.
План не самый худший, Савелий. Ты, как знаток изящной словесности, не можешь его не оценить. Но, как говорят в народе, человек предполагает, а судьба располагает. Все катилось своим чередом, пока на вечере в мэрии Лидия Рогова не сорвалась. Она достала где-то дозу «петуха», как у нас в городе называют известный синтетический наркотик, причем, видимо, прямо на балу, и собиралась «подлечиться». Рогов, знавший жену, понял, что происходит, и пришел в ярость. Бросился за ней. Лидия поспешила туда, где были туалеты. Но, спустившись на первый этаж, она в нетерпении нырнула под лестницу, тем самым облегчив задачу Рогову. Он ринулся следом. По его словам, он пытался отобрать у жены «дозу», но та не отдавала. Завязалась драка, и он нечаянно… задушил Лидию ее же шарфом.
Вот такая история, Савелий. Когда мы с Колей показали Леониде фотографии Лидии Роговой и ее любовника, она уставилась не на Диму, как мы подумали, а на его спутницу, так как узнала в ней девушку из дома моделей. И поняла, что план с любовником жены состряпал ее шеф. А когда я попросил ее написать несколько строк под диктовку, она сообразила, что письмо Лидии тоже его рук дело – ведь настоящая Рогова понятия не имела о «своем» романе с Сотниковым. Секретарше стало ясно, что Рогов задумал и совершил убийство жены. Будучи преданным человеком, она решила ему помочь. Она рассчитала: если появится новая жертва, пока шеф находится в СИЗО, то все убедятся, что в городе действует серийный убийца и Рогов здесь ни при чем. Разбираясь с Зосей, она убивала двух зайцев – отводила подозрения от Рогова и устраняла свидетеля. Эта девушка была единственным человеком, который мог обличить Рогова в попытке преднамеренного убийства. Фотографии его не обличают. Нанять детектива – поступок оправданный для ревнивого мужа, никто бы никогда не догадался, что на снимках не его жена. Никто бы не стал также сомневаться, что письмо написано не самой Лидией.
Если бы Леонида не вмешалась, то следствие в лучшем случае обвинило бы Рогова в убийстве в состоянии аффекта. Зося, получившая свои деньги, постаралась бы забыть об этом. И никто никогда не узнал бы, что Рогов планировал убийство жены и собирался втравить в него невинного человека. Можно сказать, Савелий, что влюбленная секретарша стала рукой провидения. Или возмездия. Ты веришь в возмездие, Савелий?
