Шаги по воде

заперта, а на кухне горел свет. А может, ей это привиделось? Если ее сознание или подсознание выкидывает такие фортели… я имею в виду сны, то ей может привидеться все, что угодно. Так?

– Так, но ты забываешь о трупе в парке.

– По порядку. Доберемся и до этого. Наша ясновидящая снова увидела убийство – свое собственное на сей раз. То есть, господа, я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ее способности развиваются. Меняется формат восприятия, как сейчас говорят. Раньше она видела события пост фактум, так сказать. Теперь она увидела то, чего еще не было. Она увидела будущее. Хотя, с другой стороны, узнать, права она или нет на сей раз, можно только в одном- единственном случае: если ее действительно убьют. Причем так, как она это увидела, – ножом… и так далее. Я понимаю любопытство нашего злоумышленника – что следует за чем? Кстати, давайте назовем его как-нибудь.

– «Икс», – предложил Савелий. – Или «призрак». Ты, Федор, говоришь об убийстве, как о… даже не знаю, о чем. Ведь речь идет о человеческой жизни!

– Ты прав, Савелий, извини. Но то, что мы обсуждаем, скорее теория. Потому что реальность как-то не укладывается в голове. Твои предложения о кличках для этого… человека, я бы сказал, избиты. Давайте назовем его… А что, собственно, мы знаем о нем? Бессмысленные поступки, любопытство и, наконец, убийство. Насколько я понимаю, в последнем убийстве он признался. Чтобы получить ответ на свой вопрос, он готов убивать. Какая-то навязчивая идея – любой ценой узнать, как ясновидящая видит и когда. До или после. Зачем это ему? Что его так задевает? Или тревожит? Странный тип, я бы сказал. Наша девушка, Ксения, не сумела рассмотреть его лицо, хотя он был рядом… Белые глаза – ужасно и очень по-дамски. Давайте назовем его… «Мистик»!

– Давайте, – согласился Савелий, подумав.

– Это все? – неприветливо спросил капитан. – Формат действительно поменялся. И не нужно ждать, пока ее убьют, чтобы в этом убедиться. Убийство женщины из «Магнолии» Ксения увидела, когда держала руку над ножом. У нее на ладони появился ожог. Я проверял, настоящий ожог. Покраснение, волдырь… Я не верю во все эти штуки, но это я сам видел, сам! Причем ранее ничего не было. Я чувствую себя последним идиотом, как будто кто-то нарочно меня дурачит. И знаю, что он будет убивать еще, и нет ни одной зацепки, только одна чертовщина…

– Да, ожог – это что-то новенькое, – заметил Федор. – Ее способности прогрессируют. Я тоже не верю во все эти штучки для слабонервных, но тут факт налицо. И свидетель, заслуживающий доверия. Ничего не попишешь. – Он взял хлебную палочку из плетеной корзинки, рассеянно откусил. – А эта женщина в парке… Кто она и что делала там в два часа ночи? – спросил после продолжительного молчания.

– Продавщица из «Магнолии». Одинокая, тридцать четыре года. На службе характеризуется положительно. Закончила работу в одиннадцать, пошла домой. Живет в центре, на проспекте Мира. Ходила домой пешком. Сокращая путь, шла через парк прямо к своему дому. Вернее, по краю парка. Можно идти по улице, потом свернуть, но так на три минуты быстрее…

– Получается, что ушла она с работы в одиннадцать, а убили ее в два? Где же она находилась эти три часа? Гуляла по городу? Сидела на скамейке в парке? – Федор подождал ответа, но никто ему не ответил. – И еще вопрос. Если поверить в то, что рассказывает Ксения, то человек без лица…

– Мистик, – подсказал Савелий.

– Дуристик! – буркнул капитан.

– …то человек без лица взял нож, которым Ксения собиралась защищаться, и тоже бродил неизвестно где три часа, пока не наткнулся на эту женщину. Что-то тут не вяжется. Может, они знакомы? И вместе гуляли? Может, она бродила по парку со своим другом, они поссорились, друг бросил ее одну и убежал. Хотя если есть квартира, то по улицам, как правило, ночью не бродят. Эти три часа – как бельмо на глазу. Если наш Мистик выскочил от Ксении с ножом, приятно возбужденный встречей с ясновидящей… Кстати, почему он ушел? Одна из версий, как я понимаю, состоит в том, что его спугнул Урбан. Но тот, по его словам, никого не видел. С другой стороны… это дело такое… Мистик мог подняться на верхний этаж и переждать там. Гораздо более странно то, что его не видели твои люди, которые дежурили у дома. Кстати, ты проверил остальные ножи?

– Они дежурили только до половины двенадцатого. Убедившись, что Ксения вернулась, они ушли, – ответил капитан. – Ножи проверил. Женщина убита ножом, унесенным из квартиры Холодовой.

– Это уже что-то. Пальчиков, разумеется, нет. – Капитан Астахов кивнул. – Насчет твоих людей… Может, посадить кого-нибудь прямо в ее квартиру? Получается, Мистик покинул укрытие уже после ухода твоих людей, то есть около половины двенадцатого. За два часа с небольшим до убийства в парке. Где же он находился все это время? Искал жертву? Непонятно. Самое определенное на данный момент, что мы знаем о преступлении, – это время убийства, о котором сам же убийца нам любезно сообщил. Что говорит экспертиза?

– Это не противоречит выводам экспертизы – смерть наступила между двенадцатью и двумя ночи.

– Значит, эта продавщица из «Магнолии»… вместо того чтобы идти домой, зачем-то пошла в парк. Женщины не ходят в парк по ночам. Разве что у нее были для этого серьезные причины. Может, Мистик знаком с ней, они встретились, он ее увлек… и так далее. С незнакомым она бы туда не пошла. А он… непонятно, почему он ждал так долго. Нож жег ему руки, а он терпел до двух, бродя по парку или сидя на скамейке и рискуя быть замеченным? Сомнительно. Вопрос времени, господа, остается на повестке дня. Что они оба – убийца и жертва – вдвоем или поодиночке, делали до двух часов ночи? И где они находились эти три часа? Или два… как минимум?

– А зачем он вообще приходил к ней домой? К этой Ксении? – спросил вдруг Зотов.

– Молодец, Савелий. Это – четвертый вопрос или даже пятый. Зачем он пришел к ней домой? Ксения уверена, что он собирался убить ее. Она видела, как он убивает ее ножом. И если бы не Урбан, который его спугнул…

– Да не будет он ее убивать! – вырвалось у капитана Астахова. – Во всяком случае, пока. Она ему нужна. Она его интересует. Кстати, я ей посоветовал ответить ему…

– Как именно?

– Написать, что она не понимает, о чем речь. Пусть он ответит… Она – опять напишет, а там видно будет. Может, он проколется на чем-нибудь. Или морда его примелькается… если, конечно, он пишет из интернет-кафе.

– Резонно, – похвалил Федор.

– Ты знаешь, сколько таких заведений в нашем городе?

– С десяток?

– Двадцать четыре. Оба письма к Ксении пришли утром, около девяти. Кафе открываются в девять или в десять. Четыре вообще круглосуточные. Человек приходит, платит деньги, получает талон. Если нет свободных компьютеров, то ему говорят, когда прийти. Там что-то вроде зверинца. Детишки вернулись от бабушек и дедушек – через три дня в школу. Шум, крики, не протолкнуться… Мои люди спрашивали о высоком человеке со светлыми глазами, который приходил утром в определенные дни, когда Ксения получала письма. Они там не записывают имен, клиентов подсчитывают по выданным талонам. Никто ничего не помнит. Эти молодые люди – операторы – не просто сидят в Интернете. Они живут там. Они отвечают, не глядя тебе в лицо… В этом паршивом деле все не так!

– И все-таки эти три часа… или два… что-то тут странное, – произнес Федор.

– Тут все странное, – отозвался капитан.

* * *

Стас и Кира уютно устроились в его кабинете. Гоняли в Интернете. Рабочий день давно закончился, молодые люди были одни. Стас, которого тайна Ксении распирала уже три дня, дошел до критической точки.

– Знаешь, – начал он, не сводя взгляда с экрана, – у Ксении неприятности.

– Какие неприятности? – Кира тоже не отрывал взгляда от экрана.

– Какой-то тип кидает ей «мыло» с угрозами. Она сама не своя ходит.

– Откуда ты знаешь?

– Она спрашивала, как его вычислить.

– А чего этому козлу надо?