заварухи».
— Да, — сказала Пруденс, обретя голос, и четко повторила: — Да, это правда.
Гости зашушукались.
— Что?! — взревел Дрейдейл. — Ты обещала мне. Ты отдалась мне. Это перечеркивает все прочие обещания.
Пруденс пронзительно закричала:
— Это ложь! Ложь!
Дрейдейл наотмашь ударил ее по лицу, и она отлетела на ближайшую скамью.
Кейт одним ударом свалил его и намеревался вышибить мозги об алтарные ступеньки. Его схватили, пытались оттащить. Кто-то ударил его по голове. Удар не причинил вреда, но был болезненным, и этого оказалось достаточно, чтобы разорвать красную пелену гнева, застилавшую глаза и разум. Он позволил чьим-то грубым рукам оттащить его, но рыкнул:
— Поднимайся, мерзавец, и защищайся!
Увы, презренный трус только стонал в полубессознательном состоянии.
А Гера?
Кейт вырвался из цепких рук и повернулся туда, где на скамье всхлипывала Пруденс, закрыв лицо руками. Вокруг нее суетились женщины.
Одна из них стояла в стороне.
— Пруденс, — сказала она скрипучим голосом, — как ты могла навлечь такой позор на нашу семью?!
Эта особа с рыхлым лицом, должно быть, невестка Пруденс. И к тому же бессердечная.
Ее муж — брат Пруденс — тоже бранил сестру:
— В самом деле, Пруденс! Это просто ужасно!
— Действительно, — протянул Кейт, испытывая неодолимое желание отлупить и братца.
Гости активно прислушивались и приглядывались, все это грозило кончиться погибелью Пруденс Юлгрейв.
— Пруденс, вероятно, думала, что я погиб, — сказал Кейт, опустившись рядом с ней на колени. — Проста, любимая, что не мог вернуться раньше.
Пруденс смотрела на него округлившимися от испуга глазами, как в ту ночь, когда они впервые встретились. Позволила Кейту взять ее холодную руку, но внимательный наблюдатель вряд ли заметил бы на ее лице эмоции, свойственные воссоединению возлюбленных. Мало шока и потрясения последних минут, так она его почти и не знала. Кейт только что жестоко избил человека. У него кровь на костяшках пальцев!
«Опять ввязался, Кейт».
Но он никогда бы не решился на такое, и грубые действия Дрейдейла только подтвердили его интуитивные предположения. Кейт поднялся, потянул Пруденс за собой и обнял, успокаивая и пряча от чужих взглядов ее лицо, на котором отразилась паника.
— Сэр! — запротестовал ее брат.
Не обращая на него внимания, Кейт шепнул ей на ухо:
— Доверьтесь мне.
Одному Богу известно, что это значило, но напряжение понемногу оставило ее, несмотря на тяжелое дыхание. Кейт припомнил ту ночь и их объятие, которое было удивительно сладким и так и не изгладилось из его памяти.
— Сэр, — твердо повторил брат, — я должен спросить, как вы могли обручиться с моей сестрой, не испросив моего позволения и даже не поставив меня в известность, учитывая, что она много лет жила очень уединенно…
Кейт взглянул на него поверх шляпки Пруденс:
— А вас не интересует оскорбительная ложь, которую этот негодяй распространяет о вашей сестре?
Юлгрейв вспыхнул.
— Я уверен, что мистер Дрейдейл не имел в виду… Но ваши претензии понятны!
И должны быть подкреплены деталями, сообразил Кейт. Но какие подробности можно привести, и поддержит ли их Пруденс?
Та повернулась к брату и вскинула подбородок.
— Мама знала и дала свое согласие, Эрон.
— Что?! — воскликнул Юлгрейв. — Она не говорила мне об этом.
— Ты приезжал очень редко, — ответила Пруденс, кинжалом вонзая каждое слово.
Вот это отвага! Но Кейт чувствовал, чего ей это стоило, обнял, чтобы помочь.
— Пруденс боялась, что вы можете этого не одобрить, сэр.
— Ау него были для этого причины? — прищурившись, спросила жена Юлгрейва.
— Возможно, мэм. Я был военным и без особенного состояния.
Она окинула взглядом его одежду.
— И с течением времени оно не увеличилось. Вы только что расстроили очень выгодный брак. Папа, сделай что-нибудь!
Выражение лица мистера Толлбриджа было непроницаемым.
— Думаю, нам надо обсудить это в более приватной обстановке, дорогая.
Хладнокровный человек. Кейт задавался вопросом: это на руку Пруденс или наоборот?
Викарий поспешно провел их в ризницу. Кейт обнимал Пруденс за талию, чтобы успокоить. Она поддержала его ложь, но все еще дрожала от потрясения. Бедняжка может потерять сознание, но, судя по их первой встрече, она столь же импульсивна и быстро впадает в гнев, как и он.
И неверный поступок может навсегда ее погубить.
Усадив Пруденс в кресло, Кейт коснулся ее горевшей от удара щеки.
— Прости, что допустил это, но твой незадачливый жених в значительно худшем состоянии.
— Тогда я этому рада! — горячо ответила она.
— Я к твоим услугам, как всегда.
Викарий что-то пробормотал и вышел, оставив Кейта и Пруденс с ее красивым безвольным братом, его злоязыкой женой и хладнокровным мистером Толлбриджем с проницательным взглядом.
Толлбридж был коммерсантом, но не таким, как Дрейдейл и Рамфорд. Возможно, он родился в бедности, но благодаря судьбе или усилиям был безукоризненно элегантен, строен и приятен внешне. Даже речь его звучала правильно. Должно быть, это производило эффект на представителей дарлингтонского света, но на Кейта не возымело действия.
— Вы, должно быть, мистер Толлбридж, сэр, — сказал он. — Должен сказать, что отчасти вы ответственны за состояние дел.
— Как вы смеете?!
— Помолчи, Сьюзен! — Толлбридж твердо взглянул Кейту в глаза. — Я желал добра сестре моего зятя, мистер Бергойн. И желаю этого и теперь. Вы признали, что в прошлом как жених имели недостатки. Сейчас вы в лучшем состоянии?
Кейт искренне хотел объявить, что теперь он граф Малзард, но ему не поверят. Даже если эти люди знают, что прежний граф недавно скончался и титул унаследовал его шалопай-братец, с чего им верить, что этот человек в потрепанной одежде и поношенных сапогах и есть новый граф?
Стоит сделать такое заявление, и Толлбридж воспользуется ситуацией и запрет его в тюрьму за присвоение титула. Потом Кейту придется вызвать кого-нибудь из Кейнингза, чтобы подтвердить его личность, и тогда станет ясно, что он учинил новый дебош. Да лучше он сам в пасть к дьяволу кинется.
Возможно, это уже произошло.
Кейт поклялся выбрать достойную графиню. Обещал матери не вступать в брак, который причинит ей неудобства. Теперь, если он не найдет какого-нибудь выхода, ему придется жениться на Пруденс Юлгрейв, самой неподходящей графине, какую только можно представить.
Его молчание не произведет хорошего впечатления.
