пол, до того как поднимутся хозяева, и об этой лестнице не знала.
Сундук привезли ночью? Пруденс открыла шкаф. Увы, в нем были лишь те вещи, что она купила на рынке, но запахи Артемис исчезли. Теперь пахло не особенно приятно — вероятно, чтобы отпугнуть моль, — но в этом запахе не было призраков прошлого. Пруденс нашла чистую сорочку, чулки и отнесла их в спальню.
Карен вернулась той же дорогой и налила в таз горячую воду.
— Поставь ширму вокруг умывальника, пожалуйста. Я предпочитаю умываться без посторонних глаз.
Возможно, утонченную леди не волнует, что горничная видит ее раздетой, но Пруденс это волновало.
Когда служанка выполнила ее просьбу, Пруденс зашла за ширму и сняла одежду.
— Кто-нибудь учил тебя быть горничной? — спросила она.
— Да, миледи. Вдовствующая графиня. То есть мисс Хопкинс, ее горничная, миледи.
— Любезно с ее стороны.
Это свидетельствует в пользу настоящей вдовствующей графини?
— Да, миледи. И со стороны миссис Инглтон, которая велела ей это сделать.
Ах да, экономка. Не так обнадеживает, но лучше, чем всеобщая враждебность.
Пруденс мылась как могла быстро, размышляя, как это легко для графини.
— Кто-нибудь был недобр к тебе?
— Я знаю, что некоторые жаловались миссис Инглтон, но она их отчитала. Пусть говорят что хотят, — дерзко сказала Карен. — Они все теперь должны называть меня «миледи».
Пруденс вздрогнула. Она чувствовала, что пандемониум нарастает.
— Пожалуйста, мою чистую сорочку, Карен.
Сорочка повисла на ширме. Пруденс надела ее, потом вышла надеть корсет, который Карен начала зашнуровывать на спине.
— Он очень красивый, миледи, — сказала девушка и спохватилась. — Простите, миледи, я не должна болтать.
— Я тебе скажу, когда болтать, а когда нет. Я буду рада узнать об этом доме.
Служанка, однако, не поняла намека.
Когда корсет был зашнурован, Пруденс повернулась надеть нижние юбки, но поймала взглядом свое отражение в зеркале. На голове у нее просто птичье гнездо, а здесь до сих пор нет гребня! Но потом она увидела на туалетном столике щетку и гребень.
— Чье это?
Если это вещи Артемис, она к ним не прикоснется.
— Ваше, миледи. Миссис Инглтон дала. У нее есть запас для гостей. Расчесать вам волосы, миледи?
Пруденс немного нервничала из-за этого, но юная служанка действовала очень мягко. Вскоре Пруденс сама взялась задело. Она энергично расчесывала волосы и распутывала узлы, вздрагивая не от боли, а от того, какой ее увидел проснувшийся Кейт.
— Ваше сиятельство! — ахнула Юфен.
Обернувшись, Пруденс увидела вошедшего Кейта.
Несмотря на прошедшую ночь, она положила руку на грудь, сознавая, как корсет приподнимает ее бюст над вырезом, а голые ноги видны из-под сорочки, едва прикрывающей икры.
— Прелестный вид, — улыбнулся Кейт.
На нем был другой халат, на этот раз зеленый, но явно надетый поверх рубашки и бриджей.
— Можешь идти, — сказал Кейт Карен, которая присела в реверансе чуть не до земли и выбежала. Он забрал щетку у Пруденс. — Позволь мне.
— Тебе не…
— Это запрещено? — Кейт мягко провел щеткой по ее волосам, которые теперь были почти гладкими. — На ферме я наблюдал, как ты расчесывала волосы, и был очарован.
— Тем, как я расчесываю волосы?
Что-то дрогнуло глубоко внутри.
— Да, — согласился Кейт. — У тебя исключительно красивый затылок. — Он поцеловал ямку у нее на шее. — Ты тогда на меня сердилась.
Дрожь пробежала у нее по спине.
— Из-за моей преданности восхитительной леди Малзард, — сказал Кейт — Она доставила мне большое удовольствие, и я в ее распоряжении.
Пруденс повернулась и забрала у него щётку.
— Она поклялась подчиняться лорду Малзарду. Такое между нами согласие…
— Или неопределенность, — улыбнулся Кейт. — Но я могу определить, что корсет — это самый обворожительный предмет одежды леди. — Он легко провел пальцем по оборке ее сорочки. — Он сдерживает и открывает, приглашает и бросает вызов.
Кейт погладил выпуклость ее груди.
Пруденс шумно втянула воздух.
— Ты позволишь? — спросил он.
— Я поклялась подчиняться…
Она могла только шептать.
Прошлая ночь… прошлая ночь была для сна. Возможно, теперь пришло время?
Кейт наклонился поцеловать ее плечо, посылая новый разряд дрожи и вызвав странный спазм внутри. О да, теперь пора. Пруденс обняла его за голову и потянула к себе, приглашая поцеловать в губы.
Сейчас белый день.
Может вернуться Карен.
Ее это не волновало.
Кейт сел рядом с ней на скамью, лицом к ней, что казалось идеальной позицией для долгого поцелуя, поскольку он одной рукой притянул ее ближе, а другую положил на ее нагое плечо, потом на шею, щеку.
Кожа к коже, так горячо и слитно, словно они одно целое. Пруденс шевельнулась, чтобы прижаться теснее, теперь негодуя, что они соприкасаются только верхней частью тела и что на них так много одежды.
Его пальцы проникли в ее распущенные волосы и обняли затылок. Пруденс сделала то же самое, прервав поцелуй, чтобы занять более удобную позицию…
Но Кейт поднялся, проведя пальцами по ее руке от плеча к кисти в медленном прощании.
— Завтрак ждет.
Пруденс уцепилась за его руку, чтобы потянуть его вниз, но завтрак действительно ждал, и, вероятно, неприлично им вести себя так при свете луны.
Она отпустила его.
— Иди в будуар, — как могла спокойно сказала она. — Я буду через минуту.
— Как всегда, я подчиняюсь своей госпоже.
Кейт послал воздушный поцелуй и вышел.
«Если бы я действительно могла командовать тобой, мы бы совсем не расставались».
Пруденс сделала глубокий вдох, охлаждая свой пыл. Она может подождать. Ведь ждать придется только до вечера. Сегодня у них будет настоящая первая брачная ночь. Какая жалость, что сейчас стоят самые длинные дни в году!
Глава 25
