Ваня с кривой усмешкой посмотрел на Деда, нагнулся и поднял конверт.
– Ты идешь со мной? – спросил он меня.
Я отрицательно покачал головой.
– Ну и черт с вами! – выпалил Ваня и направился к палатке.
Через пару минут он с рюкзаком за плечами уже шагал в сторону Большой Колокольни, поднялся по тропинке наверх и скрылся из вида. Я ждал, что он хотя бы обернется напоследок. Но нет, так и не обернулся.
В Лагере стало пусто. Дед, не сказав ни слова, ушел на «Эклиптику». Я остался один, среди канистр, перевернутых ящиков, неубранной после завтрака посуды. Чтобы занять себя и отвлечься от мыслей, принялся наводить порядок. Вымел мусор, перемыл ложки и кружки, начистил песком кастрюли. Главное было – убить время до того момента, когда нужно будет делать дневные измерения. Потом чем-то занять себя до вечерних измерений. Так и жить от измерений до измерений.
В положенный час я собрал метеоприборы и направился наверх, на склон. Едва поднялся, увидел кока, он сидел у края обрыва, обхватив руками колени, и смотрел в сторону океана.
– Недалеко ушел! – заметил я, проходя мимо.
Шутов, не оборачиваясь, повел плечами, как бы говоря: отстань!
Я измерил ветер, записал показания в тетрадку, на обратном пути предложил Шутову:
– Чего сидишь, спускайся вниз – чайку соорудим.
Шутов обернулся:
– Чтобы соорудить чайку, профессор, вода нужна, а у нас ее нету.
– На пару чашек-то найдется.
– То, что мы пьем по десять капель в день – это не вода. Это вонючее черт знает что. У меня из-за нее кишечник не работает. Как ученому открою вам страшную медицинскую тайну – уже пять дней не работает.
– Запор, что ли?! – я не смог удержаться от смешка.
– Термин ненаучный, – сказал Ваня, – но по сути верный. Непонятно только, почему вы так веселитесь.
– Так это же все объясняет! Я думал, Шутов – слабак и тряпка. А у Шутова просто запор. Ему дерьмо на мозги давит. Очень хорошо это понимаю, сам в такой ситуации пару раз оказывался. Хочу тебя успокоить – это не смертельно. Медицина в этой области далеко продвинулась. Есть специальные таблетки.
– Если она и продвинулась, то мимо нас! Нету у нас таких таблеток, я все перерыл. От поноса – завались, трех видов. А от этого дела ни одной!
– Пойдем в Лагерь! – сказал я. – Что-нибудь придумаем. Ходить-то пока можешь? Кстати, хорошие новости! Давление падает, и ветер посвежел. Сдается мне, что будет дождь. Может, дождевая водичка на тебя подействует!
– Вам, метеорологам, веры нет! – прокряхтел Шутов, с трудом вставая. Он медленно побрел за мной.
Я несколько раз перерыл аптечку, Шутов оказался прав. Те, кто ее составлял, кишечные проблемы трактовали однобоко.
– Не стоит отчаиваться! – успокаивал я кока. – Есть еще народные средства. Я слышал, сырая свекла помогает. Хотя у нас ее нет. Может, травы какие-нибудь попробовать? – Шутов застонал. – В конце концов, есть старая добрая клизма!
– Воды нет, – напомнил Ваня. – Морской водой нельзя, сожжет все к чертовой матери.
С «Эклиптики» вернулся Дед. Шутова он проигнорировал, сделал вид, что вообще не заметил. Я с максимальной деликатностью объяснил старшему механику ситуацию. Дед сначала хмурился, но потом я заметил, что он прячет в бороде улыбку.
– Сколько у нас пресной воды? – спросил он.
– Полканистры, – ответил я. – Мало, конечно, но, по-моему, собирается дождь. Думаю, литра два, чтобы спасти человека, выделить можно.
– Не человек он, а дезертир, – сказал Дед. Я хотел вставить слово в защиту Шутова, но Дед не дал мне сказать. – Смотри, наука, под твою ответственность. Гарантируешь дождь – бери воду.
– Гарантирую! – сказал я твердо.
В институте преподаватель по синоптической метеорологии доцент Масюк рассказывал нам байку из времен первых пятилеток. Нужно было срочно перевезти цемент на какую-то ударную стройку. Крытых вагонов в наличии не было, а цемент нужен был позарез. Тогда в народный комиссариат вызвали старенького профессора-метеоролога и сказали: советской власти необходимо определить три дня, когда гарантированно не будет дождя. Именно столько времени занимала дорога до стройки. Если дождя не будет и цемент доедет – будет профессору рабоче-крестьянская благодарность, а если дождь случится и погубит цемент, то, согласно законам революционного времени… Профессор заперся у себя в кабинете, и через несколько часов прогноз был готов. Состав с цементом выехал в день, указанный профессором, и благополучно прибыл на стройку. Правда, старенький профессор так и не дождался рабоче-крестьянской благодарности, потому что помер от волнения. Масюк закончил свою историю словами, что в карьере каждого синоптика бывают такие ситуации, когда от его прогноза зависит многое, даже порою жизнь, и мы, будущие синоптики, должны быть к таким ситуациям готовы. Вот настал момент, когда и в моей толком еще не начавшейся карьере такая ситуация возникла. Я с надеждой и тревогой поглядывал на небо, на котором собирались тучи. Ваня кипятил воду. Дед притащил с траулера кусок резинового шланга подходящего диаметра. Через час все разрешилось самым благополучным образом.
Казалось, что вместе с переваренными консервами внутри Шутова скопился десяток новых теорий и невероятное количество словесной шелухи. Он болтал без умолку.
