– То есть как!? Втроем!? – поперхнулся Ваня.
– Втроем, – ответил Дед.
– Как это?
Дед лукаво усмехнулся.
– Чайку сооруди.
За чаем старший механик изложил нам свой план.
Похоже, эту затею он вынашивал долго, настолько все было тщательно продумано. Неспроста он требовал, чтобы я измерял высоту приливной волны – именно на использовании прилива и строился весь его план. Прежде всего, сказал Дед, нужно максимально облегчить судно, а оставшийся груз перераспределить так, чтобы наиболее загруженным был левый борт. Дальше – расчистить от крупных камней участок мелководья под килем. Затем из пустых металлических бочек и всех имеющихся емкостей соорудить подобие понтона, подвести его под правый борт «Эклиптики», между траулером и скалой.
– Понтон, конечно, одно название, – объяснял Дед, – но хоть чуть-чуть подъемной силы он добавит, главный расчет на сам прилив. С первым приливом достаточно, если «Эклиптика» просто качнется, сдвинется с места. Тогда мы можем вбить распорки между бортом и скалой и ждать следующего прилива. Так понемножку, прилив за приливом, сможем выпрямить траулер, и в следующее новолуние, когда уровень воды будет максимальным, даст бог, тронемся. Главное, чтобы приливная волна протянула нас мимо камней. Те камушки, что у берега, по возможности уберем…
– «Камушки»?! – воскликнул Ваня. – Да из таких камушков пирамиду Хеопса построили! Они же по десять тонн весом!
Дед сдержался, вместо своей коронной фразы «недовольные могут проваливать в Лиму», только слегка нахмурился и сказал:
– Пирамиды Хеопса строить не будем, это нам ни к чему. Камни убрать можно, особо тяжелые просто чуть сдвинем в сторону. Работы много, это я не спорю, и работа нелегкая. Но пугаться не нужно, ребятки. Раньше начнем, раньше закончим. На борту я уже много чего сделал, что-то раскрепил, что-то уже перетащил. Если все пойдет, как надо, за две недели управимся. А как снимемся – не торопясь, тихим ходом пойдем в Кальяо. Аккурат к 20 января и поспеем. По графику. Должны были прийти 20-го, так и придем.
Лично мне план Деда понравился. Ваня в конце концов тоже согласился, что придумано толково.
– Вот и отлично! – довольно произнес старший механик. – Сейчас всем отдыхать, а завтра прямо с утра и приступим.
Сам Дед отдыхать не пошел, как обычно, полез на «Эклиптику», а мы с Ваней остались на берегу. Удивительный человек этот старший механик! Ничем его не удивишь, что бы ни случилось – у него уже готов план, будто он все знает наперед. Даже про уголовное дело он как будто знал. Я поделился своими мыслями с Ваней.
– Конечно, знал! – беззаботно произнес Ваня. – Все знали.Я опешил.
– Как это?
– Все знали, что этим может кончиться. Сколь веревочке ни виться...
– Какой веревочке, объясни толком!
– Эх ты, доцент! – Ваня похлопал меня по плечу. – Все с приборами своими, а жизни не замечаешь. Ну это же известный трюк, я думал, уж вы-то, яйцеголовые, в курсе. Шеф твой точно в курсе был, только тебя, видно, решил не расстраивать, ну да я тебе глаза открою. Еще чай будешь? – Ваня выплеснул из котелка остатки заварки и принялся рассказывать. – Сажают на обычный траулер научную группу, двух-трех хануриков, и получается уже не траулер, а научно-исследовательское судно, белый пароход, считай. И занимается он не промыслом, а исследованиями. Наша задача, по официальному рейсовому заданию, – привезти домой килограмм двадцать этого лангуста, каждый хвост обмерить, взвесить и поцеловать во все места. А то, что на самом деле мы поймали не двадцать килограмм, а пятьдесят тонн, и куда этот лангуст делся – это в бумагах нигде не фигурирует. Нету этих пятидесяти тонн. Тихо сдали их в Панаме, денежки на руки получили – и все! Но тут, видишь, все пошло не по плану. Оказались мы на камнях, всплыл наш лангуст. Хоть и не полный трюм, но далеко не двадцать килограмм. На берегу, видать, решили устроить показательный шухер. Кого-то, видишь, там прижали, кто-то вовремя смылся. Долго теперь разбираться будут. Но нам-то с тобой что с того?
– Так значит... – меня поразила страшная догадка. – Так значит, вся наша научная программа нужна была просто для отвода глаз, – мне вдруг стало понятно, почему Прибылов оставил в каюте все наши отчеты и результаты. Они были никому не нужны! И станции мы делали где попало и когда попало, без всякой системы, главное – недалеко от буйков, чтобы не жечь понапрасну топливо. И данные измерений никак не обрабатывали и не систематизировали.
– Про ваши дела ничего не знаю, – сказал Ваня. – Скорее всего, конечно, так и есть. Кому вообще сейчас нужна твоя наука, все деньги делают. Другие времена, брат.
– И ты говоришь, что про это все в экипаже знали?
– Ну не все, конечно! Только начальство, – важно добавил Ваня, имея в виду и себя тоже.
– А Дед знал?
– Конечно, знал! – сказал Ваня.
Я, не раздумывая, отправился на «Эклиптику». «Не может быть!» – вертелось у меня в голове. – «Не может быть! Врет Шутов. Дед сейчас скажет, что Шутов врет».
Дед рассердился, что его отвлекают от возни с механизмами.
– Потом поговорим, – буркнул он недовольно.
– Нет, сейчас! – выкрикнул я. – Шутов говорит, что вся научная программа была залепухой.
Старший механик замер на мгновение, потом спокойно докрутил гайку, отложил ключ в сторону и
