– Вань, а где они? – крикнул я Ивану.
– Кто?
– Анна, Манкевич...
– А я почем знаю?
Я подбежал к индейцу.
– Хорхе? – я схватил его за руку.
Индеец испуганно попятился.
– Хесус?
– Си, сеньор, – пролепетал он, глядя то на меня, то на Ивана.
– Хесус, дорогой!
– Хорхе это, – поправил Иван.
– Хорхе! Где сеньор Манкевич? Где сеньорита Анна?
– Где лаврушка? – вставил Шутов.
– Да подожди ты! – отстранил я кока. – Сеньор Манкевич!
Хорхе произнес птичий звук и указал в сторону гор, скрытых за пеленой дождя. Потом сказал еще что-то и показал мне рюкзак, который держал в руках.
– Прислали его за провиантом, – объяснил Ваня. – Я, как человека, попросил, дай лаврушки.
– Ты опять идешь к ним! – обрадовался я. – Я с тобой! Вместе пойдем! Далеко идти? Час? Два? – я ткнул в свои наручные часы. – Три часа?
Индеец поднял голову к небу, показал на солнце, положение которого лишь угадывалось за завесой туч, и очертил его путь по небу до горизонта.
– Весь день, – догадался я. – Ничего, я с тобой. Подожди, только Деда предупрежу. Никуда не уходи, слышишь?
Я мигом вскарабкался на «Эклиптику».
– Михал Михалыч! – заорал я в открытую дверь машинного отделения. В ответ раздалось гудение, потом громкий хлопок, палуба под ногами мелко задрожала. В нос ударил запах выхлопных газов. Затем снова что-то хлопнуло, и все затихло. В клубах сизого вонючего дыма появился Дед. Лицо и борода густо вымазаны соляркой, но вид у него был довольный.
– Заглохла, понимаешь! – Дед хлопнул ладонью по поручню. – Но ничего, посмотрим, кто кого!
– Михал Михалыч, – начал я непростой разговор. – Индеец пришел от Манкевича. Они с Анной, оказывается, в горах сейчас.
– Чего они там забыли?
– Не знаю. Только нельзя сейчас в горах. Пропадут. Надо их вернуть. Сходить туда надо.
– Манкевич не мальчик, поди, – рассудил Дед. – Поопытнее нас с тобой. Разберется как-нибудь.
– Я пойду за ними, – выпалил я.
– Запрещаю! – рявкнул Дед. – Сейчас бригада из Деревни подтянется, работы невпроворот.
– Извините, Михал Михалыч. Я все равно пойду.
Я спустился с траулера, дал знак Хорхе, чтобы ждал, и полез в палатку собирать вещи. Быстро закинул в рюкзак несколько банок консервов, фляжку с водой. Как вылез, увидел Деда. Он стоял мрачнее тучи.
– Левшин, тебе что, непонятно было сказано? – Дед впервые назвал меня по фамилии.
– Михал Михалыч... – начал было я.
– Рюкзак в палатку и марш на траулер! – резко скомандовал Дед.
– Не пойду, – сказал я.
– Да ты, салага! – Дед схватил меня за рубашку.
– Стоять! – раздался сзади голос Шутова. От неожиданности Дед замер и оглянулся.
В руках Шутова была ракетница, направленная в живот старшему механику.
– Ты что, сдурел? – прорычал Дед.– Пристрелю! – решительно произнес Иван. – Отпусти студента!
Дед разжал руки. Я отбежал от него на несколько шагов.
– Мы уходим, – объявил Иван. – Оба. Иди! – кивнул он мне. – Ну же!
Я ничего не понимал. Дед тоже.
– Иди! – Подтолкнул меня Шутов, и сам начал пятиться спиной вперед, не спуская с прицела старшего механика.
– Михал Михалыч! – выкрикнул я. – Мы вернемся, найдем поляков и вернемся!
– Вашу мать! – выругался Дед, плюнул и пошел на «Эклиптику».
– Иван, что это было? – спросил я.
