Пойдем на чертово колесо. Никогда не каталась. Выглядит страшновато.
— Ты жила в Атлантик-Сити и ни разу в жизни не каталась на чертовом колесе?
— Вернись на землю, — сказала Пеппер.
— Ладно, но если мы идем на аттракционы, надо вернуть Колдуна в машину. Купим ему чашку ванильного мороженого, бутылку воды и оставим окна приоткрытыми, чтобы был свежий воздух.
Позже, уже на чертовом колесе, Сторм удавалось веселить Пеппер до смеха, однако на самом верху нахлынули эмоции, и все силы уходили на то, чтобы их скрыть. В конце концов, в последний раз она была здесь с Эйденом. Но экстрачувствительность Пеппер, видимо, решила именно сейчас завянуть на корню, потом что она прислонилась к Сторм и притворилась, что зевает.
— Я никогда не плачу, — вдруг сказала Сторм, вытирая мокрые щеки, и обняла ее за плечи.
— Я тоже, — отозвалась Пеппер и вытерла свои щеки. — Хотя чуть не разревелась в то утро, когда стояла в дверях школы и смотрела, как вы уезжаете.
— Правда? Почему же я не почувствовала? Я всегда чувствую, когда дети плачу.
— Я же говорю, я никогда не плачу. Я становлюсь невыносимой или просто молчу. Очень тихо молчу.
— А я всю дорогу из города слышала только одно — тяжелую тишину.
— Это была я!
— Я была в таком ужасе, что Марвеланна оказалась моей матерью, и так удивлена, что перестала слышать ребенка Эйдена… я даже подумать не могла… Прости, что не поняла сразу, что тебе было нужно.
— Да без проблем. Черт, поверить не могу, что ты вернулась.
— Я не могла выбросить тебя из головы, будь там тихо или нет.
Пеппер еще раз куснула свое яблоко.
— А ты бы приехала, если бы все еще была с тем красавчиком?
— С Эйденом? Сто процентов. Это была его идея — перед тем как уехать, покружить по городу и удостовериться, что с тобой все в порядке.
— Это потому, что я…
— Что ты?
— Я видела, как вы уходите из ресторана. Наверное, он меня заметил. Ты ведь по нему сильно скучаешь, да?
— Да, сильно.
— Может, он вернется и разыщет тебя.
— Вместе со своей женой?
— Так он любитель сходить налево!
— Он не был женат, когда мы остановились в Атлантик-Сити и познакомились с тобой. Долго рассказывать.
— Тогда расскажешь в машине, лады? А пойдем после этого на карусель с чашками[58]?
— Меня вырвет, — пригрозила Сторм.
— Неа, только бабы блюют на чашках. Вот блевануть на американских горках — это нормально. Я ж на них блюю. Тревога, — вдруг прервала свои аргументы Пеппер, — красавчик в поле видимости. Смотреть на час дня.
Сторм глянула вниз с высоты в три четверти от всей высоты чертова колеса и увидела Эйдена, везущего перед собой в кресле Джинни, у которой на руках сидела Бекки.
— О Боже мой! Что он здесь делает? Нет, я так не могу. Не сейчас. Не готова я увидеть его с Клодетт. Пеппер, ты же останешься со мной? Притворись, что тебя тошнит, тогда мы сможем уйти.
Пеппер похлопала ее по руке.
— Не парься. Я все устрою.
Когда они сошли с чертова колеса, Эйден и Джинни уже заметили их и ждали. Сторм сосредоточилась на Эйдене, они встретились взглядами, и она не могла отвести глаз, потому что, казалось, его глаза были созданы специально для нее.
— Рад тебя видеть, Сторм, — сказал он. — Симпатичная кошачья мордочка.
— Мяу, — отозвалась она. Надо ж было нарисовать котенка! — И что вы все здесь делаете?
— Я… хотел показать Бекки нашу… ярмарку. — Голос Эйдена был более интимным, чем должен был быть, каким-то неуместным, учитывая обстоятельства. — Когда мы въехали на стоянку, Джинни узнала машину, так что мы знали, что ты здесь, вот и пошли искать.
Сторм положила руки на плечи Пеппер. Кого она этим пыталась поддержать — себя или ее?
— Помнишь Пеппер?
— Я далматинец, — подсказала рыжая и по-щенячьи тявкнула, заставив Бекки рассмеяться. — Сторм меня спасла.
Эйден глянул на нее.
— Меня тоже.
Наконец-то у Сторм получилось отвести от него глаза. Она провела рукой по рыжим кудряшкам и сообщила:
— Сегодня День рождения Пеппер. Ей теперь одиннадцать.
— С Днем рождения, Пеппер, — тут же сказал Эйден и почему-то закашлялся. — Очень рад, что Сторм за тобой вернулась. Мне же не показалось перед отъездом, что ты произнесла слова «Возьмите меня с собой»?
Плечи Пеппер под ладонями Сторм задеревенели.
— Да я бы ни за что… — Запрокинув голову, она глянула на Сторм, потом на свои кроссовки и пнула кусок грязи. — Ну да, было дело.
Вот теперь Сторм по-настоящему посмотрела на Эйдена, просто пожирая его взглядом. Ей пришлось бороться с предательскими коленями и готовым разорваться на куски сердцем.
— Почему ты не сказал мне, что она хотела уехать с нами?
— Твое сердце уже было разбито, Сторм. Мне казалось, сначала тебе необходимо было смириться с тем, что ты встретила мать. К тому же я не думал, что Марвеланна так запросто отпустит Пеппер. Я собирался тебе рассказать, но, когда мы приехали в Кейп-Мэй, все пошло кувырком, и у нас не было возможности поговорить. Ты спасаешь детей. Я знал, что, когда придет время, собственную сестру ты уж точно спасешь. Пеппер, это моя теща, миссис Лэнгли…
— Зови меня Джинни, солнышко.
— Привет, Джинни.
— А эта плюшка — моя дочь, Бекки, — добавил Эйден, взяв малышку на руки. — Все еще слова кажутся дикими. Моя дочь. Сторм помогла мне найти Бекки, Пеппер. А я и не знал о ее существовании.
— Выходит, Сторм и Бекки спасла, — заключила Пеппер.
— И меня, — добавила Джинни.
— Мама? — Это была Бекки. Она протягивала к Сторм ручки.
Сторм не знала, куда податься, но сильно жалела, что поблизости нет какой-нибудь дыры, в которой можно было спрятаться. Куда, черт возьми, подевалась Клодетт? Как мог Эйден бросить больную жену в хосписе и укатить на ярмарку спустя всего несколько часов после события века?
— Нам пора, — сказала она. — Пеппер тошнит.
Пеппер смешно притворилась, будто подавляет рвотный позыв. Закатив глаза, Сторм ласково прижала ее к себе.
— Забудь, принцесса кексов. Актрису вычеркиваем из списка тех, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.
Глава 49
