ней.
Костер догорал, мясо перестало кипеть, оба они не замечали этого. Наконец она воскликнула:
— Ой, клецки! Мы забыли про клецки!
Она высвободилась из его объятий и подкинула в огонь свежих дров. Когда похлебка закипела вновь, она бросила в кипящий бульон четыре комка теста.
Рори не понравилась гусиная похлебка с клецками. Очень уж жирно: мясо жесткое и безвкусное, а клецки крутые и твердые. Едва Рори взял в рот первую ложку, Кэнайна расхохоталась.
— Говорила, тебе не понравится, — сказала она. — Но я подумала, тебе все равно нужно попробовать. Вроде как часть твоих исследований. И еще ты должен учесть: по сравнению с другой пищей мускек-оваков вяленая гусятина - по-нашему наместик — деликатес. Попробовал бы ты скунса или сову!
Теперь перед ним снова была веселая, улыбающаяся Кэнайна. Они без умолку болтали, пробираясь лесной тропой к реке. В какой-то момент Рори сказал:
— Видно, ты больше не убиваешься из-за школы...что все провалилось.
— Нечего о ней волноваться, — ответила она. -Я вернулась сюда, чтобы жить их жизнью, а не переделывать ее.
Они дошли до берега, включили мотор и из-за шума больше не могли разговаривать. Кэнайна, сидевшая на носу лодки, часто оборачивалась к нему и улыбалась. Ее темные глаза сверкали, и черные волосы развевались на ветру.
На берегу в Кэйп-Кри они расстались, и Рори пошел прямо в лавку. Джок был там.
— Ты не сможешь завтра утром снова отправиться в поездку? — спросил у него Рори. — На сей раз вверх по Киставани. Снова на две недели.
Джок взглянул на Берта Рамзея и потом кивнул Рори в знак согласия.
Рори вышел из лавки и побрел по индейскому поселку к хибарке Биверскинов. Кэнайна сидела перед хибаркой, сшивая меховое покрывало из полосок кроличьего меха. Теперь она снова была в резиновых сапогах и темной шали. В этой одежде и в этой среде, подумал он, она выглядела совсем иначе, типичной индианкой.
Она кивнула на кроличье покрывало.
— Зима будет студеная, — сказала она. — Уже теперь нужно готовиться к холодам.
— Я договорился с Джоком о новой поездке, -сказал он. — Снова на две недели. Я хотел только сказать тебе. Мне тебя будет сильно недоставать. Ты еще будешь здесь, когда я вернусь?
— Буду, - она сосредоточенно уставилась на покрывало из кроличьего меха, лежавшее у нее на коленях, и не поднимала глаз.- Мне тебя тоже будет недоставать,- добавила она так тихо, что Рори едва расслышал.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Рори и Джок проездили шестнадцать дней. Они обнаружили несколько крупных колоний гусей, и по многим признакам было ясно, что начали вылупляться гусята. Птенцы покидают гнездо и начинают разгуливать вместе с родителями примерно через час после того, как вылупятся. Рори и Джок не видели ни одного выводка, потому что, пока гусята малы, родители стараются держаться укромных мест, зато обнаружили еле заметные следы в иле и во мху, где старшие переводили выводок от одного разводья к другому. Рори знал, что скоро можно начать ловить гусей для кольцевания.
14 июля, в последний свой день в лесных дебрях, они, прежде чем спуститься домой, в Кэйп- Кри, отправились к озеру Кишамускек взглянуть на Белощека. Взяв припрятанное на озере каноэ, поплыли они на островок, где в тот раз Кэнайна и Рори обнаружили Белощека. Когда приблизились к острову, Джок вынул из воды свое весло, а сидевший на корме Рори продолжал тихо грести. Журчание воды под днищем каноэ превратилось в еле слышный шепот. Перед ними простирался густо поросший ивняком илистый мысок, сразу же за которым лежало мелководье, где в последний раз кормились тогда Белощек и его подруга. Рори бесшумно повел каноэ вокруг мыска. И в двухстах футах они с Джоком увидели гусей.
Гуси мгновенно заметили их, тревожно загоготали, но не улетели; вытянув шеи над самой водой, быстро поплыли к острову, а не прочь от него. Бешено зашлепали по мелководью к берегу и исчезли в густом ольшанике и ивняке.
- Они уже не могут летать! - воскликнул Рори.-Когда гуси не могут летать, они бегут к берегу и прячутся.
Он тщательно осматривал место, где исчезли гуси.
— Здесь мы поставим силки, — сказал он, — и загоним их. Поймаем, как думаешь?
Джок кивнул.
— Эскимосы так ловят гусей... сотни... тысячи... А мускек-оваки нет, никогда. Здесь труднее — леса. Скоро прилетят из Арктики осенние гуси, целые тысячи... миллионы... Так что к чему загонять нискук, когда они не могут летать... Возни много, гусей мало... Не стоит труда.
Когда они доплыли до тропы, сердце у Рори неистово колотилось. Он и сам не знал, что больше будоражило его — предстоящая встреча с глазу на глаз с Белощеком или возвращение к Кэнайне.
Близился вечер, когда они миновали последний поворот на извилистой Киставани и в четверти мили перед собой увидели Кэйп-Кри.
— Там чужой! — вдруг крикнул Джок, перекрыв шум мотора, и кивнул в сторону поселка.
Рори видел, что ниже по течению на речном берегу стоят двое, но было слишком далеко, чтобы разглядеть, кто это. Он приложил к глазам бинокль: одна из них - Джоан Рамзей, а рядом с ней какой-то посторонний, не ее муж. Приземистый, плотный, в одних шортах цвета хаки. Потом Рори разглядел характерную лысинку и узнал П. Л.
Джок приглушил мотор и направил каноэ к берегу. П. Л. вошел в воду и, взявшись за нос каноэ, вывел его на берег, не обращая особого внимания на острые камни, впивавшиеся в босые ноги.
— Вы приехали! — воскликнул Рори. — Рад видеть вас.
— Приехал. Боже правый, да я здесь уже неделю околачиваюсь. Где вы, к дьяволу, пропадали?
Рори протянул ему руку из каноэ, и они обменялись рукопожатием. Голые ноги и волосатая грудь П. Л. были коричневые, как у индейцев. Потом Рори кивком указал на Джока.
- Мой проводник Джок, - сказал он. - Джок,это доктор Томас из Торонто. Доктор Томас поможет нам ловить и окольцовывать гусей, если он захватил с собой хоть какую-нибудь одежду, не то москиты сожрут его живьем.
Мгновение Рори думал, что П. Л., наверное, не расслышал, потом профессор буркнул что-то, однако не повернул головы и не взглянул на индейца.
Джоан Рамзей, П. Л. и Рори отправились в дом Компании Гудзонова залива. Тут Джоан Рамзей рассталась с ними, а Рори и П. Л. отправились наверх: П Л. поселился в соседней комнате.
- Входите, - сказал Рори, — Ну, что новенького?Привезли цветного пластика, чтобы пометить нашего гуся?
Они вошли в комнату Рори, на столике у двери лежало два письма.
— Да, раздобыл и привез, — сказал П. Л. — И желтого тоже. Больше никто не пользуется желтым для мечения канадских гусей или белощеких казарок, стало быть, нечего опасаться путаницы. - Потом взглянул на лежащие на столике письма и прибавил: — Лучше посмотрите-ка свою почту, прежде чем продолжать разговор.
Этот гусь еще здесь, - сказал Рори. - Уже линяет. Мы видели его только сегодня. - Не прерывая разговора, Рори взял письма. Одно, в конверте авиапочты, — от матери, другое — официальное послание декана с результатами его выпускных экзаменов.
Это вы можете не вскрывать, — сказал П. Л. — Я вам и так изложу, что в нем. Вы прекрасно поработали в этом году. Прошли первым или вторым по всем предметам, включая зоологию.
Прошлепав босиком по комнате, П. Л. сел на стул. Рори сел на кровать, разорвал конверт и начал
