почувствует Энн, но та ничего не чувствовала, она сидела, не шевелясь и, как бы даже не дыша, расширенными глазами смотрела в ту сторону, откуда должно было появиться нечто. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Кусты зашевелились, и оттуда показалась серая человеческая фигура. Егор и Энн одновременно выдохнули и обмякли. Егор отложил автомат в сторону. Как будто они сюда не за тем приехали, чтобы встретиться с неизвестным. Так бывает – ждешь чего-то, нужно тебе это очень, но это что-то связано с риском или сильными моральными переживаниями; например, нужно зайти к большому начальнику и сказать ему: «Ты дурак, и место занимаешь чужое! С твоим бы рылом…». Ну, или еще что- нибудь в этом роде. Ты уже готов. Ты вошел, а его нет на месте. Вот радость-то! Ну и хорошо – как-нибудь в следующий раз…
Неизвестный приблизился к костру. Это был средних лет мужчина с бородой, одетый в длинную суконную куртку и штаны из того же материала. Он присел на пенек и поздоровался:
– Здравствуйте, хлеб да соль…
Неизвестно из каких анналов памяти у Егора взялся ответ:
– Едим, да свой… Здравствуйте, конечно.
Из кустов не очень уверенно вышли Казак с майором. Прапорщик прятал автомат за спиной.
– Здравствуйте, извините, а как вы попали в запретную зону? – спросил майор, напустив на себя казенной строгости.
Неизвестный смеющимся взглядом смотрел на майора. В углах его глаз залучились морщинки.
– А это вы у Георгия Александровича спросите, майор Мишкин… позвоните ему, хоть прямо сейчас…
– А… – майор сразу подобрел, ссылка на генерала была серьезным аргументом, – На рыбалку приехали?
– Да… на рыбалку… рыбак я. А вы, капитан Градов Егор Ростиславович? Правда?
– Правда. А вам что? Наши фотографии показывали? Мы, вроде, не знакомы и не телезвезды…
– Ну, не то чтобы фотографии… просто, работа у меня такая – всех знать… с кем я сталкиваюсь… и вас я знаю всех: и вас дорогая Энн, и прапорщика и тех двоих, что в дом ушли, – неизвестный замолчал, нисколько не стесняясь паузы. Он смотрел на всех веселыми глазами и продолжал молчать.
Егор чувствовал какое-то несоответствие между одеждой незнакомца, его старомодной крестьянской бородой и очень умным, лукавым взглядом, но ничего путного в голову ему не приходило. Майор, наоборот, сразу скумекал, что мужик этот из Москвы и, что работает он, такой всезнающий, тоже понятно где, поэтому решил держаться с ним почтительно, но похитрее, под простачка.
– А вы, извиняюсь, – сказал майор, – не местный ведь, я вас в городе не видел… как вас величать прикажете?
– Зовите так… Колосков Роман Иванович. Документы показать?
– Нет, нет, что вы… – замахал руками майор, – не надо документов, Роман Иванович, сюда кого попало не пустят. Чаю хотите?
Егора опять царапнуло что-то непонятное, но он опять промолчал. Для Энн все, что происходило с ней здесь в России, было непривычно, и всё могло сойти за чистую монету. Она и не прислушивалась особенно к разговору. Казак в это время размышлял о том, где ему спать лечь, здесь? или уйти в избу?
– Нет, чаю не хочу, – ответил майору гость.
– Покрепче, извините, ничего не предложим – нету. Если только завтра подвезут.
– Завтра мы уже с вами вряд ли увидимся, – Роман Иванович встал, – Ну, что ж? Если вам от меня ничего не нужно, то я, пожалуй, пойду.
– Вы к дальней избе пойдете? Там рыбы много. Ни хвоста вам, ни чешуи! – прогнулся майор.
– Что? Ах, да, да… – уже уходя, отозвался гость, – И вам счастливой охоты, Виктор Иванович.
Через минуту на мониторе опять стала видна лодка, и опять никто не догадался посмотреть на эту лодку в натуральном виде.
Казак решил все-таки ночевать в избе. Майора подмывало высказать свои догадки по поводу гостя, но при Энн он этого делать не решился, из-за её американского гражданства, и он ушел вместе с прапорщиком в избу и еще долго бы ему бубнил о методах работы ФСБ, если б не услышал его храп.
Егор и Энн остались у костра. Они завернулись в спальники. Стало уютно и тепло. В костре потрескивали сосновые ветки. Спать обоим еще не хотелось. Егор предложил Энн помощь в дежурстве у компьютера, но та заверила его, что этого не требуется, потому что даже в спящем режиме предусмотрен звуковой сигнал.
– Значит, должен был быть сигнал и тогда, – вдруг поднял голову Егор, – тогда, в лодке…
– Там был сильный шум.
– Да, действительно… там был шум… здесь еще что-то. Вообще, всё некузяво как-то…
– Что значит «некузяво»? Я такого слова не слышала.
– Местный термин, ограниченного употребления. Некузяво – значит, не совсем так, как нужно – нескладно. Ну, смотрите сами: лодка разбивается неизвестно обо что – раз; погода резко поменялась… и этот туман вокруг… не бывает здесь таких туманов – два; этот мужик в пиджаке…
– Три!
– Если бы только три… говорю же – всё как-то некузяво, неправильно всё. Даже спички зажигаются неправильно – то ли ярче, то ли горячее… Комары какие-то ленивые.
– Я им полила на деревья специальное средство – они все там, – И Энн показала на одиноко стоящие сосны, вокруг которых действительно роились комары.
– Да, что вы? Думаете это может спасти?… чем хорошо это место? Здесь почти всегда ветер. А когда ветер, здесь комаров нет – сдувает, но когда тишь, как сейчас… ни одно средство не поможет, уверяю вас… сожрут.
– Вы часто здесь бываете?
– Да, мне здесь нравится…
– И мне тоже… так красиво здесь… романтично.
– У вас в Америке есть такие места?
– В штатах много красивых мест.
– А вы родились там? По-русски что-то слишком хорошо говорите.
– Да, я американка в третьем поколении, а язык? Не знаю… от бабушки, наверное, от родителей… и читала я много…
– Толстой-Достоевский?
– Да, конечно, но с детства я очень любила сказки.
– Сказки? Да вы и впрямь, совсем русская.
– Почему?
– Русские сказки это нечто особое. Это не совсем сказки…
– Да?
– Да. Наши сказки – это целое мировоззрение. Попробую вам объяснить. Я тоже в детстве сказки любил, но я и сейчас их люблю и читаю… из Таджикистана привез. Послушайте… а ваше имя, Энн, это же по-русски – Анна? До меня только что дошло…
– Да. Если хотите, зовите меня по-русски.
– Хорошо. Так вот, Аня, я не знаю, как в Штатах, но у нас хороших книжек всегда было мало. Я имею в виду – в магазинах, в библиотеках. Вообще-то хороших книжек у нас написано много, но они почему-то не издаются, или издаются столь мизерными тиражами, что… одним словом, найти их трудно. При коммунистах в магазинах лежали одни агитки… ну, там: материалы съездов, классики марксизма и прочая дребедень, а сейчас все завалено низкопробной порнухой… ну, может быть еще классика из школьной программы, но не будем о грустном. Представьте: в Таджикистане я нашел сельскую библиотеку, а там… такое! Таджикские сельские жители читают в основном, на своем языке, а ценнейшие книги на русском стоят не читанные… некоторые с тридцатых годов…
– И вы ограбили сельскую библиотеку?
– Не смейтесь, те, что я привез с собой, мне подарили, но это всего три книжки, а прочитал я там… о! Времени было достаточно. Так вот… в сказках и былинах изложена целая религия, причем, никакое это не язычество – это религиозная философия чем-то сходная с даосизмом. Сейчас некоторые пытаются
