Оскар Уайльд и смерть при свечах

положение рта при помощи иголки и лигатуры, нет ни малейших следов синяков, как можно было бы предположить. У меня не сложилось впечатления, что несчастный юноша пытался сопротивляться перед смертью.

— Благодарю вас за приносящие утешения слова, — проговорил Оскар, коснувшись плеча Конана Дойла. — Это хоть что-то…

Наступило неловкое молчание, которое нарушил Фрейзер. В левой руке я все еще держал коричневую оберточную бумагу и бечевку, принесенные из столовой. Фрейзер протянул руку, словно намеревался конфисковать нечто недозволенное у нерадивого ученика.

— Отдайте мне это, пожалуйста, — сказал он.

Когда я послушно протянул ему бумагу и бечевку, раздался стук в дверь, и в кабинет вошла миссис Райян, которая принесла поднос с графинчиком бренди и четырьмя бокалами.

— Миссис Уайльд стало заметно лучше, — сказала она Оскару. — Она полагает, что вам, джентльмены, это совсем не помешает.

— Благодарю вас, миссис Райян, — сказал Оскар и повернулся спиной к письменному столу, словно пытался закрыть от миссис Райян картонную коробку.

Конан Дойл взял у кухарки поднос.

— Вы хорошо справились с непростой ситуацией, миссис Райян, — заметил он.

Она сделала вежливый реверанс и собралась уходить, когда Фрейзер ее остановил.

— Прежде чем вы уйдете, могу я задать вопрос? — спросил он, посмотрев на Оскара. — Когда вам вручили посылку возле входной двери, как вы узнали, что она для миссис Уайльд?

— Так сказал кэбмен.

— Посылку доставил обычный кэбмен? — спросил Фрейзер.

— Да, в двухколесной коляске. Он сказал, что его послали из клуба «Албемарль», и передал мне посылку. Я дала ему на чай, и он уехал.

— Что именно он сказал? Постарайтесь вспомнить точные слова.

— Точно я не припомню.

— А вы постарайтесь, женщина!

— Инспектор! — резко сказал Оскар. — Отнеситесь к миссис Райян с уважением. Сегодня вечером ей пришлось пережить серьезное потрясение. Как и всем нам.

Миссис Райян холодно посмотрела на инспектора Фрейзера.

— Он сказал: «Я привез из клуба „Албемарль“ подарок — его просили доставить немедленно».

— Так и сказал? — не унимался Фрейзер. — Именно такими словами? Вы уверены?

— Так, или немного иначе. Да, пожалуй, я уверена. И еще он добавил: «Доброго вам вечера». Вежливый господин.

— Благодарю вас, миссис Райян, — вмешался Оскар.

— Спасибо, — сказал Фрейзер. — Еще раз спасибо.

Когда женщина вышла из кабинета, детектив расправил оберточную бумагу и попросил нас прочитать, что на ней написано. Я произнес вслух:

— «Клуб „Албемарль“, для м-с О. Уайльд».

Артур прочитал иначе:

— «Клуб „Албемарль“, для м-р О. Уайльд».

— Вот видите, — спросил Фрейзер. — Может быть, мистеру, а может быть, миссис, вы согласны?

— Пожалуй, — сказал Оскар, разглядывая бумагу. — А это существенно?

— Возможно, — ответил Фрейзер. — Вы узнаете почерк?

— Нет, — покачал головой Уайльд. — Мне он незнаком. Я бы сказал, что писал не слишком образованный человек. Кроме этого… — Оскар смолк и повернулся к коробке с ее жутким содержимым.

— Кто мог послать вам такое, Оскар, не говоря уже о Констанции? — спросил Конан Дойл.

— Да, кто? — повторил Фрейзер. — Я думаю, нам следует немедленно отправиться в «Албемарль». Нельзя терять времени.

— «Нельзя терять времени»? — Оскар глухо рассмеялся. — Прошло четыре месяца с тех пор, как я сообщил об убийстве, а теперь, Эйдан, вы говорите: «Нельзя терять времени»!

— Тогда у нас не было тела, Оскар, отсутствовали улики… Пойдемте, — примирительным тоном продолжил инспектор, — если ваш юный друг Грей посадит Веронику и Туи в кэб, мы отправимся на Албемарль-стрит и в течение часа вернемся в Челси. Вы можете оставить Констанцию с миссис Райян?

— Конечно, она будет в полной безопасности с миссис Райян, — ответил Оскар. — Я обнаружил, что наши слуги принадлежат к числу наших самых верных друзей.

Меня отправили с инструкциями к Джону Грею. Ему следовало позаботиться о том, чтобы доставить мисс Сазерленд и миссис Дойл в дом номер семьдесят пять на Лоуэр-Слоун-стрит, а миссис Райян предстояло уложить Констанцию в постель, пока Фрейзер поведет Оскара, Конана Дойла и меня по «следу отвратительной посылки».

Однако след уже остыл. Мы нашли четырехколесный экипаж на Кингс-Роуд и добрались до клуба «Албемарль» через двадцать минут. Хаббард выложил нам кучу самой разнообразной информации (в тот вечер он был весьма предупредителен; члены клуба, и особенно Оскар, никогда не скупились на чаевые), но помочь нам не смог. Да, Хаббард помнил, что около семи часов прибыл пакет. Обычного вида кэбмен, Хаббард его не узнал, да и номер не запомнил, привез посылку к будке носильщиков. Кэбмен — южный лондонец, или кокни; акцент был неочевиден. «Это подарок для Уайльда, его необходимо доставить немедленно» — примерно такие слова он произнес.

Как только кэбмен уехал, Хаббард увидел на пакете адрес, прочитал его и понял так, что посылка предназначена миссис Уайльд, а поскольку она редко посещала клуб, Хаббард решил, что ему следует найти кэб и немедленно отправить пакет в дом номер шестнадцать на Тайт-стрит. Так он и сделал, постаравшись исполнить свой долг. Он искренне надеется, что поступил правильно. Оскар заверил его, что все в порядке, поблагодарил за труды и дал половину соверена (половину соверена!), чтобы тот не сомневался в его искренней благодарности.

— И что будем делать дальше? — спросил я, когда мы остановились на ступеньках у входа в клуб.

Уже перевалило за одиннадцать часов, январский вечер выдался промозглым и туманным, а Фрейзер все еще держал в руках «отвратительный пакет».

— Я должен отвезти это в Скотланд-Ярд, — сказал он. — Вам я предлагаю разъехаться по домам. Мы возьмем кэбы на Пикадилли.

Пока Фрейзер говорил, я оглядел пустынную улицу и заметил очертания одинокой фигуры, показавшейся мне знакомой. Человек стоял совсем недалеко от нас, перед входом в отель «Албемарль». Я понял, что Оскар также его заметил, потому что мой друг повернулся, посмотрел на меня и едва заметно покачал головой.

— Джентльмены, — неожиданно предложил он, — еще не пробило полночь, почему бы нам не выпить по стаканчику?

— Уже поздно, Оскар, — заметил Конан Дойл.

— Бросьте, Артур, всего лишь по стаканчику и домой. — Оскар не стал слушать возражений и терять времени.

Не обращая внимания на протесты Конана Дойла и Фрейзера, он решительно направился к входу в клуб. С недовольным бормотанием мы с Конаном Дойлом и Фрейзером поплелись за ним, причем Фрейзер продолжал держать в руках коробку.

— Джентльмены, — сказал Оскар, как только мы расположились в Кеппель-Корнер, — Хаббард, к вашим услугам. Что вам заказать?

Хотя Кеппель-Корнер пустовал, и после того, как Хаббард принес нашу выпивку (шампанское со льдом для Оскара и меня; бренди с содовой для детектива и доктора), мы остались в полнейшем одиночестве, однако в течение следующих сорока минут — удивительное дело! — никто из нас не упоминал о мрачных событиях этого вечера. Оскар увел разговор далеко в сторону от убийства Билли Вуда, и его манера вести себя, учитывая все обстоятельства, показалась мне неестественно веселой. Он сказал Эйдану Фрейзеру, который сидел в шляпе и пальто, держа жуткий пакет на коленях: