— Венис снова спрятала лицо на шее Ноубла.
— Почему ты так держишь мисс Лейланд? — В глазах стоявшего в дверях Блейна Фарли горели негодование и ревность.
Горячий молодой дурень, подумал Ноубл и выругался. Со смешанными чувствами Ноубл попытался убрать руки Венис со своих плеч, но она не позволила, а Ноубл, который никогда ни в чем не мог отказать Венис, понял, до глубины души презирая себя, что не готов сейчас отпустить ее. Решительно положив руки ей на спину, он еще крепче прижал Венис к себе и угрожающе посмотрел на покрасневшего Блейна, который, дрожа от негодования, стоял на пороге.
— Блейн, если ты только поднимешь руку, я тебя убью, — предупредил Ноубл.
— Отойди от нее! — выкрикнул Блейн, и, словно в ответ, Венис еще крепче обняла Ноубла.
— Послушай, Блейн, — заговорил Ноубл, стараясь сохранять терпение, — кто-то прислал мисс Лейланд штуковину, которая ее напугала. Вот и все.
Поза Блейна несколько утратила свою воинственность. Что вообразил себе этот ненормальный? Что Ноубл собирается воспользоваться преимуществом своего положения?
— Это последний раз, когда я объясняю тебе что-то, касающееся мисс Лейланд и меня. — В тишине комнаты голос Ноубла прозвучал как удар хлыста. — В следующий раз, когда кому-то захочется изображать странствующего рыцаря, я позабочусь, чтобы он получил согласно своему титулу. Я испепелю его! Понятно?
— Прости, Ноубл. — Блейн перевел дыхание. — Но я вошел и увидел тебя с ней, и…
— Тебе понятно?
— Да, сэр.
— Прекрасно. А теперь проваливай отсюда, найди этого никчемного станционного смотрителя и узнай у него, кто и когда доставил этот ящик. Займись этим. Сейчас же!
Не издав больше ни звука, Блейн выбежал из зала.
— В чем дело, дорогая? — спросил Ноубл, погладив шелковистые локоны, упавшие на лоб Венис. — Почему этот розыгрыш так сильно расстроил вас?
Она взглянула на него: Маб, королева фей с серебристыми глазами, черноволосый и светлокожий потомок эльфов.
— Такое уже было. Несколько дней назад. Кто-то спрятал мышь с прикрепленным к ней птичьим черепом, а потом бросал в меня гравий, чтобы навести на нее. Я подумала, что это проделки детей, но в Сэлвидже не так уж много детей. И где ребенок мог бы найти все, что было скреплено?
— Тот, кто считает подобное забавным, необязательно ребенок, — заметил Ноубл. — Я вас знаю, Венис. Возможно, вам не понравятся мои слова, но чтобы напугать вас, недостаточно пары не подходящих друг другу частей животных.
Она не сказала ни слова, а просто положила голову на плечо Ноублу.
— Венис, милая, расскажите мне все.
— На самом деле это глупо.
— Милая, я знаком с глупостью, как священник с катехизисом.
Венис тихо засмеялась, и воздух, слетевший с ее губ, нежно коснулся его шеи.
— Обещаете не смеяться? — спросила она.
— Нет, не обещаю, — серьезно ответил он и крепче обнял Венис.
— Вы были безжалостным мальчишкой, Ноубл Маккэнихи, и стали безжалостным мужчиной.
— Зато честным. Рассказывайте.
— Прошлой зимой я была на Амазонке. Там к лагерю подошло племя местных охотников. Один из их детей был очень болен, а они слышали, что у нас есть сильные лекарства. На самом деле все, что у нас было, — это немного настойки опия, которой мы охотно поделились. Очевидно, она принесла мальчику крайне необходимый ему сон. Остальное сделала природа.
— И?..
— Их шаман провозгласил меня великой волшебницей. Ноубл, я даже не давала ребенку настойку, это сделал наш проводник. К сожалению, проводник был местным. Вскоре я благополучно покинула те места и больше не представляла угрозы для авторитета шамана. За спасение жизни мальчика или, как я подозреваю, больше за то, что я ушла, — сардоническим тоном продолжала Венис, — он подарил мне ожерелье из костей пальцев бабуина.
— Оригинальный выбор украшения, Венис.
— О, я вообще не собиралась надевать его. Просто не хотела проявить грубость, не приняв его. Но этой весной меня пригласили на бал путешественников, и я шутки ради надела ожерелье.
— Вижу, вы с возрастом избавились от своей импульсивности, как и от привычки плакать, когда не можете добиться своего, — мягко пошутил Ноубл.
По движению ее губ у своего горла Ноубл понял, что Венис улыбается.
— Мне никто не сказал, что будет приглашена пресса. — Холодок в голосе Венис свидетельствовал о ее отношении к этому упущению. — На следующее утро газеты — все газеты — напечатали, что охотники за скальпами подарили Венис Лейланд ожерелье из человеческих костей. Вздор. Чистый, откровенный вздор. К сожалению, религиозная секта поверила этому. Там решили, что я безбожный варвар. С тех пор они присылают мне вещи, напоминающие о моей безнравственности.
— О вашей безнравственности?
— Да. Это было бы смешно, если бы их подарки не были столь отвратительными.
— В каком смысле? — Если бы Ноубл не держал Венис, он не заметил бы легкой дрожи, пробежавшей по ее телу.
— Безобразные вещи. Это, — она указала на скелет, — напоминает их.
Ноубл мог только догадываться, что это были за отвратительные вещи. За ее простым сообщением чувствовались наводящие ужас воспоминания.
— А Тревор? Где был он, когда вас травили?
— Что он мог сделать? — В голосе Венис звучало удивление. — Мы старались, и нам удалось сохранить в тайне от прессы действия этой секты. У отца был первый этап кампании, и если бы пресса узнала хоть что-то о тех… вещах, для его политической карьеры результаты были бы ужасными.
Она пугалась всякий раз, когда приходила посылка, подумал Ноубл. Был ли кто-нибудь рядом, чтобы поддержать ее, успокоить? Побеспокоился ли кто-нибудь, чтобы проклятые посылки не попадали к ней?
— Его карьера?! — возмущенно воскликнул Ноубл. — А как же вы, Венис?
Венис слегка отстранилась от него. Дрожь утихла, краски медленно возвращались налицо, однако она не сделала ни малейшего движения, чтобы отойти от Ноубла.
— Я не думаю, что это одни и те же люди, — тихо сказал Ноубл.
— Нет, я тоже так не думаю. — Она говорила, слегка задыхаясь. — Это, несомненно, какой-то другой шутник. Просто это застало меня врасплох.
— Все в Сэлвидже знают, что Милтон ищет кости, и кто-то решил посмеяться над этим. Кто-то с нездоровым чувством юмора.
— Вы всегда знали, что нужно сказать.
— Нет. Я не знал, что сказать о своем отъезде, поэтому ничего не сказал.
— Раньше. — Она потянулась и легким прикосновением погладила его по щеке. — До того, как вы уехали. Вы всегда были моим Галаадом.
— Возможно, когда-то. Возможно, для маленькой девочки, которой вы были. В глазах ребенка легко быть рыцарем в сияющих доспехах. Особенно такого одинокого маленького ребенка, каким были вы.
— Я не была одинокой, когда вы были рядом.
Что же он делает? Ноубл попытался отодвинуться, но у него просто не хватило силы воли.
— Я не Галаад, Венис. — Его слова были предупреждением.
— Нет. Но и я не Гиневра.
— Вы скорее Моргана, — прошептал Ноубл.
— Разве она не колдунья? — Венис повела пальцами по его подбородку.
— Да. Колдунья. Она одурманивала этого английского недоумка Артура.
