поблизости. Тот на пороге дома, чисто и празднично одетый, долго говорил о чем-то с такой же нарядной Пленкой. Илейко даже подошел поближе, чтоб понять, чего это так долго они объясняются.
— Мне всегда хотелось сказать тебе: спасибо, — каким-то неправильным голосом говорил Святогор. — Если бы ты тогда не пришла, то и не было бы у меня всего этого.
Он кивнул куда-то себе за спину.
— Да и жизни бы не было, — добавил он. — Ты — моя жизнь.
— Да, — ответила Пленка. — Мы правильно жили. Я горжусь тобой.
— Ребята, вы чего? — не выдержал Илейко. — Мы же ненадолго. Вы будто навеки прощаетесь. Выглядите молодцами, говорите, как старики.
Святогор обернулся, улыбнулся и положил свою тяжелую руку ему на плечо.
— Годы могут идти мимо тела, мимо души — не могут, — сказал он. — У нас — так. У вас, у людей, тоже, только наоборот. Не переживай за нас, человек, мы — счастливы. Я и Пленка. Каждый день вместе — радость. Впереди ждет неизвестность, но не думаю, что разлука. Мы были две части одного целого. Уверен, что единственно возможное продолжение — это единение. Так должно быть. Так и будет. А иначе этот говенный мир не стоит того, чтобы в нем жить.
Он снова повернулся к жене.
— Знай: я приду к тебе.
— Или я приду к тебе, — ответила она.
Они пошли вдоль берега озера, двигаясь на восток. Раньше Илейко в эту сторону не забредал, да и не было в этом необходимости. Вся природа здесь была такой же, как и везде в окрестностях. На вопрос, что же хотелось показать метелиляйнену, тот не отвечал, просто махал рукой: иди, мол, не боись.
После того, как лив самолично расправился с двумя головами Горыныча, Святогор не скрывал своего восхищения человеком. Илейко это настроение не поддерживал. В любом деле главное — результат. А в их битве с Великим Змеем он мог бы сложиться плачевно. Если бы великан вовремя не подоспел, то проигравшей стороной был бы, вне всякого сомнения, лив. Поэтому он считал, что той ночью ему просто повезло.
— Ну, везенье часто приходит к тем, кто искусен, — сказал метелиляйнен, и дальнейшие разговоры на эту тему прекратились.
Вопреки ожиданиям лива, они шли достаточно долго, даже остановились по пути перекусить. Наконец, взобравшись по пологому склону, Святогор скомандовал: алес! Илейко огляделся и подивился тому, что они очутились на вершине совершенно круглой то ли сопки, то ли поросшей мхом скалы. Казалось, огромный шар кто-то неведомый закопал до половины в землю, оставив другую сферу для своей непонятной цели. И направо, и налево виднелись подобные же геологические изыски. В естественную природу их верилось с трудом.
— Что это? — спросил Илейко.
— Граница, — ответил метелиляйнен и, не дожидаясь дальнейших расспросов, продолжил. — Здесь вокруг везде такие полузакопанные шары. Расположены по кругу почти до самого озера. Что в центре — не ведаю. Ни с одной из вершин этих сфер не видать. Деревья мешают, да и вообще взгляд как-то не фокусируется.
— А спуститься никто не пробовал? — вырвалось у лива, о чем он сразу же пожалел. Раз никто не знает, что там — значит, есть тому какая-то причина.
— Там — запретное место, Аранрата. Слыхал, поди?
Илейко слышал. Тот, кто пытается идти дальше по дороге, ощущает беспокойство, робость и, в конце концов, полную неспособность двигаться: ноги не идут, страх парализует. Говорят, на Земле не одно такое место, но ни Илейко, ни кто из его немногочисленных знакомых поблизости не был.
— Сколько в мире таких мест? — спросил лив.
— Каких? — не понял Святогор.
— Ну, этих самых Аранрат?
— Одно-единственное, — чуть ли не с обидой в голосе ответил великан.
— А говорят…
— Врут, — перебил метелиляйнен.
Илейко пожал плечами, не имея ничего против. Так даже интереснее: быть у края уникальной мировой тайны.
— Хочешь попробовать? — улыбнулся Святогор, который, без всякого сомнения, неоднократно пытался пробраться внутрь.
— А можно? — этим вопросом лив, должно быть, рассмешил своего друга. Тот, пряча улыбку в усах, просто сделал приглашающей жест рукой: прошу, мол.
Илейко начал спускаться вниз, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения пока никак не реагировали. Он уже дошел до начала ровной поверхности — никаких позывов к панике. Может быть, надо двигаться как-то особенно, спиной вперед, например?
— Ну? — спросил лив.
— Ничего не понимаю, — ответил метелиляйнен и почесал в затылке. — Уже, по идее, должен остановиться и стоять, как вкопанный.
Илейко походил взад-вперед, попрыгал, изобразил бег на месте — безрезультатно. Тогда он сказал: 'Аааа!' и со всей возможной ему скоростью обрушился рысью и скрылся с глаз Святогора. Крик стих, но через некоторое время возобновился снова, а потом показался и сам его источник.
— Ну как? — спросил великан. — Страшно?
— Пока нет, — ответил Илейко.
— А чего ж тогда кричал?
— Так про запас. Вдруг, накатит.
Они немного помолчали. Святогор сел на мох и вытянул по склону ноги. Илейко поблизости переминался с ноги на ногу.
— Что там видел? — поинтересовался метелиляйнен.
— А ничего — слишком быстро бежал, — развел руками лив. — Кусты какие-то растут. Сейчас пойду еще посмотрю.
— Страшно? — попытался разузнать Святогор.
— Ага, страшно, — согласился Илейко. — Страшно интересно.
Он пошел исследовать окрестности, уже не торопясь. Больших деревьев здесь не произрастало, стало быть, не на чем им тут расти. Мох под ногами был, листья прошлогодние, упавшие стволы, покрытые всем этим делом. Позвольте, а откуда тогда взялись эти останки? Лив ногой сковырнул с ближайшего ствола лесную растительность, совсем не плотно держащуюся на нем. Обнажилась твердая поверхность, похожая на дерево, только — камень. Он пригляделся: прочие псевдо стволы расположены совсем не хаотично, а как-то вполне закономерно. Ну да, если присмотреться сверху, то должен получиться знак. И знак этот — звезда с шестью концами. Иначе говоря, Звезда Давида. А считалось, что она символизирует человека укрывшегося за щитом. Может быть, и так, только зачем же она выложена здесь, посреди Аранрата?
Четыре крупных треугольника по краям, два поменьше противоположно друг другу, а в центре фигура, чем-то напоминающая гроб, только без крышки. Илейко даже прилег в нее — больно велика. Для Святогора, пожалуй, тоже. Он прошелся вдоль каждой из сторон и обнаружил еще бревна, расположенные достаточно просто: они образовали огромный прямоугольник, в который оказалась вписана эта Звезда Давида. Все было каменное, поддерживающее друг друга, препятствующее, чтобы хоть какое-нибудь из бревен обрело подвижность. А каждая из сторон прямоугольника лежит на круглых скосах сфер, окружающих это загадочное сооружение, то ли сопок, то ли камней.
Что получается? Получается, надо звать Святогора.
Тот продолжал сидеть в прежнем своем положении и, казалось, любовался природой.
— Ну? — спросил он.
— Долго будешь истукана (istua — сидеть, в переводе, примечание автора) из себя изображать?
— Да ты посмотри, как хорошо вокруг! — обвел рукой полукруг метелиляйнен. — Ни черта не видать! Лепота (lepo — покой, в переводе, примечание автора)!
— А вниз спуститься не хочешь? — Илейко горел нетерпением, чтобы поделиться своими
