Купина неопалимая

пренепорочной души. Она доступна была искушениям лишь как испытаниям по немощи Ее человеческого естества, но не как со­блазнам, входящим внутрь и своим ядом отравляющим сердце и пятнающим его. Ее отношение к искушениям совершенно подоб­но таковому же Ее Божественного Сына, в Котором «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в не­мощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха»

72

(Евр. 4,15), Который «Сам претерпел, быв искушен, может и искушаемым помочь» (3,18). Посему Господь в пустыне, в силу этой немощи, человеческого естества, принятой Им из любви к человеческому роду, после сорокадневного поста «последок взал­кал» (Мф. 4,2). Однако попытка диавола, воспользовавшись этой немощью обратить ее в греховность, вселить в нее приражение греха, сначала хотя бы в виде греховных помыслов, была посрам­лена, и ему было сказано: «отойди от Меня, сатана: писано бо есть: Господу Богу твоему поклоняйся и тому единому послужиши» (4,10). Здесь совершенно ясно различаются и противопоставля­ются немощь поврежденного, ослабленного человеческого ес­тества, которое воспринято было Господом, именно чтобы возвратить ему силу, и греховность, которая, имея основание в не­мощи, была, однако, Им навсегда преодолена и отвергнута. Это именно разделение немощи от греховности мы имеем и в Деве Ма­рии с той разницей, что в Богочеловеке это преодоление достига­ ется не только благодатным освящением человеческого естества, но и силою воплотившегося Бога, в человеке же Марии оно яви­лось всецело следствием всепомоществуемого благодатию очище­ния человеческого естества, человеческим восхождением к богоматеринству *).

*) В этом заключается ответ на то соображение католических богословов в защиту догмата непорочного зачатия, которое нередко высказывается: если Дева Мария не была охранена при самом зачатии от всякою приражения первородного греха, то Она должна была оказаться, хотя на краткое мгновение, под властью «князя мира

73

К этому сопоставлению можно прибавить еще и некоторые дальнейшие соображения. Первородный грех как немощь есть общая судьба всех, однако эту судьбу можно принимать разно. И если верно, что души при самом возникновении своем определя­ются в свободе, то вполне необходимо признать, что и вхождение в этот мир, приятие первородного греха совершается различно и в разном смысле. Господь, оставаясь свободным от первородно­го греха, принял, однако, вместе с «подобием плоти греха» его по­ следствие — немощь, принял из любви к человечеству, для того, чтобы изнутри ее преодолеть, искупив грех. Конечно, отношение самого Богочеловека к плоти греха и немощи его остается совер­шенно единственным, как жертва любви, всецелая и безусловная. Но некотораяжертвенность при рождении в этот мир с приняти­ем уже не «подобия» только, но и самой плоти греха, должна

сего», что очевидно недопустимо. На это следует ответить, что власть «князя мира сего» осуществляется лишь через личную греховность, имеющую основание в немощи естества. Если Богоматерь никогда не имелаличного греха, тем самым Она пребыла свободной и от «князя мира сего». Смертность же человека вместе с болезнями и немощами тела была определена самим Богом, как последствие греха, и повинность смерти еще не означает подчинения «князю мира сего». Искупленный и усвояющий силу искупления в крещении человек освобождается от пленения «князя мира сего», который изгоняется из «ново-запечатлеваемого воина Христова» (запрет, мол.), и, однако, остается повинен смерти по общему приговору Божию: «земля еси и в землю отыдеши».

74

быть допущена и относительно Девы Марии. Она была приуготована еще д о своего рождения подвигом Ветхозаветной Церкви, и к та­кой святости, которая трудно соединима с жадным, себялюбивым погружением в плоть мира, но скорее заставляет предполагать жертвенное приятие общего греха как общей судьбы людей ради их спасения. Богоматерь, хотя несамостоятельно, женственно и, так сказать, страдательно, пассивно, проходит вместе с Сыном весь путь к Голгофе, начинающийся с вифлеемских яслей и бег­ства в Египет, и приемлет крестные муки. В Ее лице страждет и распинается матерь рода человеческого, Ева. Она именуется в церковных песнях Агница наряду с Агнцем *). Но если это являет­ся вне сомнения относительно земной жизни Спасителя и Бого­матери, почему нельзя это же в известных пределах соотношение распространить и на самое Ее рождество? Почему не принять, что при святости Ее духа даже самое пречистое Ее рождество, Ее при­общение тяжести первородного греха в силу прия-

*) Мысль об участии Богоматери в искуплении иногда утрируется в католической литературе в такой степени, что Она оказывается в деле спасения наряду и наравне с Своим Сыном. Примеры см. в сохраняющей свое значение книге прот. Александра Лебедева: Разность Церквей Восточной и Западной в учении о           Пресв. Деве Марии. Полемико-догматическое исследование. Варшава, 1881. Основная мысль автора относительности личной безгрешности Богоматери, однако, при усвоении Ею первородного греха, совершенно приближается к излагаемой нами. Ср. стр. 18, 136, 137, 138, 198, 231, 268, 300, 302, 350, 399.

75

тия уже не подо­бия только, но и самой плоти греха, — имеет также, до известной степени,жертвенный характер? Из любви к страждущему чело­вечеству самоотверженные врачи прививают себе самим самые страшные болезни, вселяются среди прокаженных. Но именно эта самая сила жертвенности, спасающей любви накопляется во всем ряде предков Богоматери, и она же придает совершенно ис­ключительный смысл и единственность и самому Ее рождеству. Во всяком случае не нужно забывать, что это рождение было предуведано и предвозвещено самим Богом в раю («семя Жены со­трет главу змия») и Духом Св. возвещено пророкам Давиду, Соло­мону, Исаии и др.*) Итак, Богоматерь силою Своей личной свободы и благодати Святого Духа совершенно свободна от вся­кого личного греха при рождении и после рождения. Потому и первородный грех имеет в Ней силу только как немощь челове­ ческого естества, однако лишенный своей обольстительности и бессильный уже вызвать греховность хотя бы даже как мыслен­ное приражение греха или невольное движение похоти. Таково понимание этого вопроса в православном учении, поскольку можно его установить на основании всей молитвенной жизни Церкви (см. приложение А).

*) «Предопределенная в предвечном и предузнающем совете Божием, представленная и предвозвещенная в различных образах и словах пророков Духом Св., Она в предопределенное время произросла от корня Давидова» (св. Иоанн Дамаскин, цит. соч., кн. IV, гл. XIV, стр. 314).

76

III. Католический догмат непорочного зачатия Богоматери

Вера в личную безгрешность Богоматери в Православии есть, так сказать, благоуханное курение, молитвенное облако, сгущаю­щееся из фимиама благочестивого Ее почитания в Церкви. Если задать себе вопрос, что именно означает, как нужно выразить на богословском языке силу и смысл такого почитания, тогда напра­шиваются невольно именно такие или подобные догматические формулы. Однако таковые формулы, неизбежные при богословствовании, доселе остаются в Православии на положении част­ных богословских мнений, theologumena, они не были предметом широкого церковного обсуждения. В данном случае, как и во многих других, Церковь, содержа истинное почитание Богомате­ри, а следов, и заключающееся в нем правильное учение, не при­ступала к догматическому выявлению этого учения. Потребность в нем может наступить либо в силу благоговейного проникнове­ния ума к тайнам боговедения,