Столь же легко оторвались и две другие.
Она, балансируя, встала на шатающийся стул и высунула голову в окно. На небе сияла полная луна, и, посмотрев вниз, Галя увидела вскопанные грядки. Что ж, тем лучше. Лишь бы не сломать ногу.
Выбравшись по пояс, она вдруг поняла, что развернуться никоим образом не сможет. Первым желанием было лезть назад и забираться в окошко ногами вперед. Но, оценив ситуацию, она рассудила, что так высоко задрать ноги попросту не сумеет. Тем более — обе сразу. Выход оставался один — прыгать вниз «рыбкой». А там уж — как повезет.
Глубоко вдохнув, словно собралась нырять в воду, Галя оттолкнулась от стены, забарахтала ногами и неуклюже перевалилась через оконный срез. В последний перед приземлением миг она успела подтянуть ноги и плюхнулась на четвереньки, напоследок еще ткнувшись носом в рыхлую землю. Тут же вскочила и, увязая в грядках, попыталась бежать. Но туфли то и дело соскакивали с ног. Тогда Галя взяла их в руки и побежала босиком. Огород был небольшим, однако новым препятствием встал перед нею забор. Доски чередовались с зазорами шириною в ладонь, но не приходилось и думать, чтобы просунуть туда хотя бы голову. Галя подергала ближнюю доску. Та держалось мертво. Подергав соседнюю, затем еще одну и еще, Галя убедилась, что забор сделан на совесть. Перелезть через него тоже не представлялось возможным — доски высотой почти с нее оказались еще и заострены сверху. Галя метнулась вдоль забора вправо, туда, где в отдалении горели уличные фонари. И тут перед нею вырос черный силуэт, заслоняя этот призрачный свет надежды.
Она вскрикнула и рванулась назад, но рыхлая земля разъехалась под ногами, и Галя, потеряв опору, стала падать. Но упасть ей не дали — руки того, кто стоял позади, больно схватили ее за плечи. С омерзением и ужасом она обернулась, раскрыв уже рот для рвущегося из легких вопля. И услышала испуганный шепот Тараса:
–?Нет, нет! Не надо!.. Он узнает…
Галя шумно выдохнула, гася чуть не вырвавшийся крик, но, не успев обрадоваться, что опасность миновала, осмыслила сказанное Тарасом и испугалась снова:
–?Кто он? Вы видели его?
–?Да, видел.
–?Так кто же он?
–?Не знаю, наверное, ваш муж.
«Неужели все-таки Роман? — замотала она головой. — Неужели через три с половиной года в нем вспыхнула ревность? И он следил за мной… Да нет же, бред, дикость!» И все же она спросила:
–?Как он выглядит?
–?Галя, потом… Нам надо бежать. Он… У него нож.
Вот это уж точно дикость! Представить Романа, гоняющегося за ними с ножом, она никак не могла.
–?Он хочет нас убить? Но почему?
–?Пожалуйста, давайте позже поговорим, — взмолился Тарас. — Побежали!
Он схватил ее за рукав и потащил к темному участку забора.
–?Но выход там, — выдернула руку Галя и махнула в сторону фонарей. — И поселок там. Нам нужно туда.
–?Как раз там он и будет нас ждать. Или уже ждет. Надо выбираться с другой стороны.
–?Забор не сломать, я пробовала.
–?Ничего, поглядим. Давайте скорее за мной!
Тарас поскакал по грядкам, оглядываясь на Галю. Она не была уверена в логических построениях Тараса, но оставаться одной совсем не хотелось. Размахивая зажатыми в руках туфлями, она запрыгала через грядки, рельефно чернеющие в свете полной луны.
Забор поворачивал под прямым углом влево и дальше тянулся вдоль длинной стены дома, буквально в метре от нее. Свет из окна рисовал на некрашеных досках большой желтый квадрат, перечеркнутый вертикальными черными линиями. Залезать в этот узкий тоннель между стеной и забором показалось Гале равносильным добровольному заточению в клетку. Но Тарас двинулся именно туда.
–?Стойте, — окликнула его Галя и остановилась.
–?Тише! — зашипел, оборачиваясь, Тарас. — Идемте скорей.
–?Куда? Вы что, не видите? — не тронулась она с места.
–?Там он нас не увидит, а здесь мы как на ладони, смотрите, какая луна…
–?Что ему помешает обойти дом вокруг? И вообще, мы что, так и будем носиться, словно кролики в клетке? — Сравнение с кроликами, нечаянно пришедшее в голову, напомнило ей о том, чем они недавно занимались с Тарасом. Это разозлило Галю и придало ей храбрости. — Вы как хотите, а я пошла к калитке.
Тарас сокрушенно хлопнул по бедрам, а Галя уже сделала шаг в обратную сторону, как вдруг желтый квадрат на заборе пропал. Теперь лишь луна освещала забор голубоватым призрачным светом, делая его похожим на лежащую боком лестницу, ведущую в темноту.
–?Тс-с, — зачем-то пригнулся Тарас. — Он выходит!
Действительно, хлопнула дверь. Звякнули ключи, пару раз щелкнул замок. Гале показалось странным, что их преследователь запер дверь — это не укладывалось в логику поиска беглецов. Но спутанным, пристукнутым пыльным мешком мыслям к отсутствию логики за последние часы было не привыкать.
Одно Галя знала точно: тот, кто охотится за ними, — уже вне дома. Стоит ему повернуть сюда, и он их сразу увидит. Она невольно попятилась и шагнула за угол — в тот самый «туннель», куда ей только что так не хотелось идти. Тарас тоже отступил и, прижав ладони к шершавой блочной стене, затаил дыхание.
Они с замиранием ожидали звука приближающихся шагов. Но вместо этого услышали вдруг шум автомобильного стартера, а затем сыто заурчавшего двигателя. Клацнули шестерни коробки передач, мотор заурчал громче, а потом его звук стал быстро удаляться.
–?Уехал, — выдохнула Галя. — Можно идти.
–?Куда? — оторвался от стены Тарас и сунул ладони под мышки, словно ему стало зябко.
–?Как это куда? Искать станцию. Не знаю, как вас, а меня ждут дома. — Галя наклонилась, надела туфли и, выпрямившись, бросила, не глядя на Тараса: — А вы можете оставаться, если хотите. Всего доброго!
Она зашагала к калитке и вышла на пустынный проулок. В дальнем его конце тусклые фонари освещали домики с темными в столь поздний час окнами, и Галя уже направилась в их сторону, как ее догнал Тарас.
–?Постойте. Туда нельзя!
–?Я вас никуда и не зову, — не оборачиваясь, бросила Галя.
–?Но послушайте, вы же умная женщина!..
–?Да? — все-таки остановилась она. — Как это вы догадались? По тому, что переспала с вами?
–?Ну зачем вы так… — Тарас опустил голову и замотал ею, словно собрался бодаться. Гале внезапно стало смешно.
–?А как? Может, мне поблагодарить вас за доставленное удовольствие?
–?Не надо, прошу вас, — вздрогнул Тарас и поднял на Галю блеснувшие в лунном свете глаза. Ей показалось, что в них стоят слезы, и она пожалела о сказанном.
–?Ладно, простите. Вы не виноваты. Простите, но… понимаете сами. И пойдемте, а то я пойду одна. Будь я умной или не очень, но мне надо домой.
–?Да как же вы не понимаете, — взмолился Тарас, — что он нас там и ждет? Ведь он же знает, что нам больше деваться некуда.
–?Он давно уехал. Ну, подумайте, зачем мы ему нужны?
–?То есть он затащил нас сюда просто так, чтобы немножечко попугать, а потом ему это надоело, он взял и уехал?
–?Не знаю. — Галя вспомнила все обстоятельства этого вечера, и ей вновь стало страшно. А еще — оглушительно мерзко. До отвращения, почти до тошноты. И она закричала, выплескивая переполнявшие ее чувства на Тараса: — Я ничего не знаю! Ничего, кроме того, что меня ждет сын! Мне плевать, кто меня сюда приволок и зачем; мне плевать, кто ты такой! Проваливай, куда хочешь, катись в задницу или жди
