— Думай, что угодно, — говорит она грубо. — Он хочет меня.
— Нет, не хочет! — кричу я в трубку. — Это ты хочешь его больше, чем меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не понимаешь? Мы больше не друзья. Никогда уже не будем ими. Как я вообще могу с тобой разговаривать?
Следует долгая, ужасающая пауза.
— Я люблю его, Кэрри, — в конце концов произносит Лали. Слышен щелчок, потом непрерывный сигнал. Я сижу на кровати в состоянии шока.
Не хочу встречаться с людьми. Прокрадываюсь в кладовую, где хранятся молочные продукты. Может быть, я проведу здесь, целый день. Выкурю десять сигарет подряд. Здесь офигительно холодно. Я решаю использовать слово «офигительно» как можно чаще.
Как это могло произойти? Что такое есть у Лали, чего нет у меня? Хотя понятно. Вероятно, я неадекватна. Или я этого заслуживаю. Я увела его у Донны ЛаДонны, а теперь Лали увела его у меня. Как аукнется, так и откликнется. В конце концов, у Лали его тоже кто-нибудь отберет. Почему я была так глупа? Я всегда знала, что не смогу удержать его. Я не была достаточно интересной. Или достаточно сексуальной. Или достаточно красивой. Или умной. А может быть, я была слишком умной?
Обхватываю голову руками. Иногда я вела себя с ним как дура. «Ой, что такое?» — спрашивала я, хотя отлично понимала, о чем он говорит. Иногда я не могла понять, кто я или кем я должна быть. Я нервно смеялась над тем, что на самом деле не было смешным. Я слишком пристально следила за тем, что говорю, как жестикулирую. Я жила с черной дырой, в которую, я знала, в любую минуту может провалиться мое благополучие. Это чувство пришло, как незваный гость, в мое сознание. Знаете, бывают такие люди, которые постоянно жалуются на то, как плохо их принимают, а уезжать не хотят. Я должна испытывать облегчение. Ведь то, как я жила, больше напоминало войну.
— Кэрри? — произносит нерешительно Мэгги.
Я поднимаю глаза и вижу ее. Румяные щечки, две косы волнистых волос. Она прижимает руки в варежках к губам.
— У тебя все нормально?
— Нет.
— Мыть рассказала мне о том, что случилось, — шепчет Мэгги.
Я киваю. Вскоре все будут знать. Надо мной будут исподтишка смеяться и шушукаться за моей спиной. Я стану предметом острот. Девушка, которая не смогла удержать своего парня. Девушка, которая не была достаточно хороша. Девушка, которую подставила ее лучшая подруга. Девушка, о которую можно вытирать ноги. Девушка, о которой не стоит говорить.
— Что будешь делать? — спрашивает Мэгги, нарушая молчание.
— А что я могу сделать? Она сказала, он говорит, что она ему нужна.
— Она лжет! — восклицает Мэгги. — Она вечно врет. Все время хвастается тем, какая она крутая. Это очень на нее похоже. Украла Себастьяна, потому что завидовала.
— Может, она ему действительно нравится больше, — говорю я устало.
— Не может быть. А если так, тогда он дурак. Они оба злые, мерзкие люди и заслуживают друг друга. Хорошо, что ты от него избавилась. Он для тебя был недостаточно хорош.
Нет, был. Он был таким парнем, о котором я мечтала. Мы подходили друг другу. Я никогда не смогу любить другого так, как я любила его.
— Нужно что-то предпринять, — говорит Мэгги. — Что-то с ней сделать. Взорвать ее пикап.
— Ох, Мэгвич, — отвечаю я, подняв голову. — Я слишком устала.
Во время урока математики я прячусь в библиотеке и исступленно читаю книгу по астрологии. Лали — Скорпион, Себастьян (ублюдок) — Лев. Судя по книге, в сексуальном плане у них все должно быть прекрасно.
Я стараюсь понять, что меня больше всего бесит в этой ситуации. Позор, которому я подверглась? Потеря подруги и любимого человека? Предательство? Они, должно быть, планировали это несколько недель. Говорили обо мне и о том, как от меня избавиться. Делали секретные приготовления. Обсуждали, как сказать мне. У них не хватило чувства приличия. Ничего другого, кроме как поставить меня перед фактом, им в голову не пришло. Они так и не нашли другого способа, просто позволили мне застать себя. Они не думали о моих чувствах. Я была для них просто препятствием, им не было до меня дела. Я для них никто.
А ведь столько лет дружили…
Неужели все это было ложью?
Я помню, когда мы были в шестом классе, Лали не пригласила меня на день рождения. Однажды я пришла в школу, а Лали со мной не разговаривает, как и все остальные. По крайней мере, мне так показалось. Мэгги и Мышь, правда, со мной продолжали общаться. А вот Лали и другие девочки, с которыми я дружила, перестали. Например, Джен Пи. Я не знала, что делать. Мама посоветовала позвонить Лали. Я так и сделала, а ее мама сказала, что Лали нет дома, хотя я слышала, как она и Джен Пи хихикают в комнате.
— Почему они со мной так поступили? — спросила я у мамы.
— Я не могу тебе объяснить, — сказала она беспомощно. — Просто девочки порой себя так ведут.
— Но почему?
— Это зависть, — сказала мама и покачала головой.
Но я думаю, дело было не в зависти. Это было инстинктивное поведение. Так ведут себя животные в естественной среде. Бывает, они выгоняют из стаи одного из членов и оставляют его умирать в одиночестве.
Было страшно, ведь девочке трудно жить без друзей.
— Не обращай внимания, — посоветовала мама. — Веди себя так, словно ничего не случилось. Лали сама к тебе подойдет. Вот увидишь.
Мама была права. Я не обращала внимания, день рождения Лали наступил и прошел, и спустя четыре дня мы с ней таинственным образом снова дружили.
Однако в течение нескольких последующих недель, когда Лали вспоминала о своем дне рождения и о том, как она в компании шести других девочек ходила в парк развлечений, щеки мои краснели от стыда, потому что я вспоминала, как меня обошли. Наконец я решила спросить Лали, почему она меня не пригласила. Лали посмотрела на меня с удивлением.
— А разве ты не приходила? — спросила она.
Я покачала головой.
— О, — сказала она. — Наверное, ты вела себя, как дура, или что-то такое.
— Лали твоя — сволочь порядочная, — прокомментировала мама.
Этими оскорбительными словами мама всегда называла людей, которые, по ее мнению, принадлежали к человеческим существам низшей категории.
Я не придала инциденту большого значения. Списала на то, что «девочки так поступают». А как быть с нынешним предательством? Неужели девочки поступают и так тоже?
— Эй, — зовет Мышь, обнаружив меня среди книжных полок. — Себастьяна не было на математике. А ее не было в раздевалке. Наверное, им стыдно показываться людям на глаза.
— А может быть, просто трахаются где-нибудь в гостинице.
— Ты не должна позволять им занять выигрышное положение. Они не должны одержать верх. Нужно вести себя так, как будто тебе наплевать.
— Но мне не наплевать.
— Я знаю. Но иногда приходится вести себя не так, как люди ожидают. Они думают, что ты сойдешь с ума. Будешь их ненавидеть. Чем больше ты их ненавидишь, тем более сильными они себя чувствуют.
— Я просто хочу знать почему.
— Трусы, — говорит Уолт, ставя поднос рядом с моим. — У них не хватает смелости даже на то, чтобы прийти в школу.
