Пауза.
— Значит, переедешь в город?
— Пока не знаю, — повторяю я. — Мне еще неизвестно, на полный ли день меня берут. Надеюсь, что нет. — Вздыхаю. — Честно говоря, мне вообще все надоело.
Даг молчит.
— Слушай, ты же знаешь, что я была в Калифорнии?
— Ты говорила.
— Да. Но я не сказала, что порвала со Спенсером.
— Очень любопытно.
— Я даже не знаю, нужны ли были мне эти отношения. Возможно…
— Я не имел в виду, что меня интересуют подробности. Я хотел сказать: «Это любопытно — ты с ним порвала, и он пропал».
— Откуда ты знаешь, что он пропал? — удивляюсь я.
— Было сообщение об исчезновении Лилиан Мартин. Кроме того, в полиции говорят, что, возможно, она со Спенсером. Весь Каслфорд полон слухов, ведь Спенсер часто бывал в городе.
— Похоже, Лилиан нашлась. Она в Палм-Спрингс.
— А он? Он с ней?
Я отвечаю не сразу:
— Не знаю. Мне это не слишком интересно.
— Поверить сложно. Ты подцепила красавчика, который соблазнил немало женщин. Наверняка тебе льстило, что он на тебя так крепко запал. И вдруг он улетает с другой. Разве это не обидно?
Один-ноль в пользу Дага. Я просто одна из тех дурочек, которые в какой-то момент решали, что украли сердце Спенсера. Больше того, многие из них бросали чудесных мужчин, променяв их на Спенсера. А я, наверное, бросила самого чудесного. Что я должна сказать, как мне оправдаться? Да и нужно ли это Дагу?
— Мне хотелось тебе позвонить.
— Ты уже вчера звонила.
— Я имею в виду — позвонить и рассказать. В прошлый раз разговора не вышло.
— Рассказать что, Салли? — В голосе Дага отчетливо слышатся резкие нотки. Похоже, он начинает злиться.
— Я хотела признаться, что, возможно, совершила ошибку.
— Возможно. Действительно, почему бы не вернуться к добряку Дагу? Тем более что больше ничего не остается!
— Ну уж нет! — почти кричу я. — И позволь тебе напомнить: это ты предпочел мне общипанную курицу из офиса, а когда понял, что между нами все кончено, ты снова бросился в ее объятия, не прошло и пары дней!
— Все, что между нами было, — это пара пьяных поцелуев. Я не изменял тебе до тех пор, пока ты окончательно не бросила меня!
— Да? И это не тебя я поймала с той девицей в баре?!
— Это не в счет! Я был в стельку, и мы просто целовались!
— Просто! А как ты обжимался с Дебби Энн Болтон! Или это тоже был простой поцелуй?
— Но это же было…
— Ладно, ладно, — говорю я примирительным тоном. — Я вообще не то хотела сказать. Честно говоря, я повела себя некрасиво и глупо. Даже не буду притворяться, что теперь не жалею о том, что сделала. Сейчас мне довольно паршиво, Даг. Чувствую себя жалкой, испуганной, и вообще у меня ощущение, что я совершаю одну ошибку за другой. — Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Поэтому сейчас я постараюсь сосредоточиться на работе. Если ты вдруг захочешь мне позвонить, я буду рада. Если нет — что ж, я пойму. На твоем месте я бы не позвонила, наверное…
— Перестань заниматься самобичеванием, — обрывает меня Даг. — Тебе это не идет.
— Я и не занимаюсь! Я просто возвращаю тебе твой же звонок!
— Ты пресмыкаешься сейчас передо мной, после того как повела себя как слон в посудной лавке.
— Ладно. Пусть за тобой останется последнее слово. Но если ты захочешь позвонить…
— Салли…
— Да что там обсуждать! Все и так ясно. Я заслужила это. Слон, надо же! Похоже, я вообще не умею строить отношения!
— Да нет же! Послушай меня!
— Ну что еще?
— Тебе было скучно.
Это заставляет меня прислушаться. О чем он, черт возьми?
— Что?
— Я говорю о наших отношениях. Ты маялась от скуки. И я тоже. Когда появился он, я начал ревновать, и это придало нашим отношениям оттенок новизны. Поэтому ты так яростно взялась за работу — тебе нужно было что-то, что тебя заинтересует. А я бесился, потому что ты нашла в жизни что-то помимо меня. Но ведь это было правильно! Тебе было просто необходимо двигаться вперед.
— Погоди! — останавливаю я его. Господи, как это похоже на нас: сначала винить друг друга, затем брать вину на себя. Словно мы раз за разом проигрываем один и тот же сценарий, хотя пьеса и меняется. — Ты не прав. Разве что в том, что касается работы — она пьянила меня тогда.
— Я прав во всем. Обернись назад, посмотри, какими были наши отношения. Каждая встреча была предсказуема и запланирована. Мы уже вели себя словно глубокие старики, скучая, но не находя в себе сил расстаться.
— Неправда, — качаю я головой. Или правда?
— Правда, Салли. Не знаю, в чем было дело, но мы оба скучали. Разве мы занимались чем-то помимо того, что спали, пили и ели?
— Этого мало?
— А разве этого достаточно? Когда мы были детьми, мы ночью катались на лыжах с горы, помнишь? А как мы играли в гольф? Однажды ты чуть не сломала мне клюшкой руку! А прыжки с парашютом? Куда все это делось?
— Даг, тогда мы были свободны, у нас не было работы, мы не стремились делать карьеру…
— Знаешь, что я думаю? Что если мы сможем преодолеть дурацкую неловкость и однажды снова станем друзьями, все вернется. А отношения… наверное, это не для нас.
Размышляю над его словами. Вдруг меня начинает мучить страшное подозрение.
— А когда это ты успел стать таким мудрым? Кто это тебя надоумил?
Пауза.
— Я встречаюсь с одной очень умной женщиной.
Мое сердце сжимается.
— Она — психоаналитик.
Сердце облегченно расслабляется.
— Понятно…
— Я узнал много интересного о своей жизни. Понял, какую ошибку свалял с бывшей. — Это он о бывшей жене, той самой, что сбежала с маклером. И тоже от скуки.
Неожиданно я начинаю прозревать. Мне всегда было тоскливо рядом с Дагом, его практичность и рационализм в сочетании со строгим распорядком дня могли взбесить и ангела. По сути, когда появился Спенсер и дал мне яркую социальную жизнь, я расцвела, я была захвачена водоворотом встреч, приемов и веселья. А ведь для Спенсера все это было только работой. Разве Даглас виноват в том, что весь его восьмичасовой рабочий день посвящен разгребанию материалов криминалистики, судебных экспертиз и что в обеденный перерыв он не мог сводить меня в ресторан, будучи погребенным под грудой томов гражданского права? Преступления совершаются каждый день, и кто-то обязан заниматься ими точно так же, как кто-то должен бывать на приемах и общаться со знаменитостями.
