вздутиями, которые тут же исчезали, возникая в другом месте, словно у мужчины кипела кровь. Щеки и лоб покрылись тоненькими трещинами, из которых выступили капли гноя. На руке появилась маленькая язвочка, и она расширилась прямо на глазах, став похожей на рваную дырку.
Трясущимися руками Власов собрал обломки шкатулки обратно в пакет.
–?Загадай желание! – повторил он визгливо.
–?Ка… какое желание? – заикаясь, спросил Андрей.
–?Любое. Твоя дочь потеряла волосы. Ты не смог ей помочь, а Она помогла, – голос Игоря напоминал клекот, словно в его легкие попала вода.
–?Мне нужно идти, – сказал адвокат, намереваясь подняться со стула.
–?Ты должен взять шкатулку. Найди и постарайся спасти свою дочь…
Кожа на виске Власова лопнула, раздвигаясь, словно шторы, обнажив красно-серую мякоть. Седые волосы стали слезать клочьями вместе с кусками кожи.
–?Я… сломал ее… и Она не простила мне этого… и это будет с каждым…
Андрей перевел взгляд на грязный пакет, где лежала разбитая шкатулка.
–?Так жаль, что у меня… ничего не получилось, – хрипело разлагающееся существо. На щеке появилась точка, которая тут же разрослась до огромной язвы, и Белов мог видеть сгнившие зубы Игоря и фиолетово?сизый язык, который ворочался во рту, как слизень.
С большим трудом Власов извлек из своего тряпья какой-то маленький предмет.
–?Узнаешь?
Андрей глянул и подобрался как пружина – это был амулет Тани, золотая акула.
–?Где она?
Белов схватил пистолет и приставил его к голове умирающего. Ствол уперся в лоб, и кожа тут же отслоилась, как у вареной курицы.
–?Говори! Где Татьяна?!
* * *
Посовещавшись, дети решили вначале поиграть, а потом сесть за стол. Они гурьбой направились в игровой зал и около получаса резвились до умопомрачения, разве что на головах не ходили.
Алла была счастлива. Во-первых, Лене очень понравился ее подарок. Во-вторых, ей было необычайно весело, и девочка твердо решила, что свой день рождения она будет отмечать так же. А может, и еще лучше.
Одноклассники не сразу узнавали Аллу, зато потом многие из них тоже надели маски – их было целое множество в игровом секторе.
Наконец школьники, веселые и возбужденные, расселись за столом. Алла улучила момент, чтобы оказаться рядом с именинницей. Играла веселая музыка, смешной клоун говорил тосты в честь Лены, все смеялись, не забывая при этом поглощать вкусные салаты, запивая их соками и кока-колой.
Все было чудесно и замечательно до тех пор, пока Карина, девочка в больших очках, не сказала со скукой в голосе:
–?Так неохота опять в школу! Я еще даже стихотворение до конца не выучила!
–?А я выучил! – похвастался Миша, тот самый толстяк, что дружил с Ирой.
Люда, красивая девушка с подкрашенными глазами, оглянувшись, возбужденно произнесла:
–?Я вам скажу, только это большой секрет! Сегодня утром мой папа с мамой разговаривали, и я подслушала разговор! Так вот, с Яной Владимировной что-то случилось!
Среди детей пронесся гул удивления.
–?Что же с ней случилось? – сгорая от любопытства, спросил Миша.
–?Я точно не знаю, но какая-то неприятность.
–?Ты не врешь? – строго спросил Кирилл, субтильный мальчик в очках.
–?Честное слово! – поклялась Люда. – Мой папа работает в прокуратуре! И он все знает! Наверное, она заболела, – высказала предположение девочка.
–?Лишь бы ничего серьезного не случилось, – встревоженно сказала Лена.
–?Да ладно вам, – фыркнул Миша, отправляя в рот громадный бутерброд. – Заболеет – у нас уроки отменят.
–?Фига с два отменят, – с рассудительным видом сказал Кирилл. – Другую училку пришлют.
–?Она не заболела, – раздался негромкий голос, и все повернули головы в сторону Аллы.
–?А ты откуда знаешь? – с вызовом спросила Карина.
–?Знаю. Ее убили.
В зале наступила тишина.
Клоун, наблюдавший за странным разговором, попытался переключить внимание детей на себя, но Алла внезапно стукнула кулаком по столу, опрокинув свой стаканчик с соком, и клоун замер с открытым, разукрашенным ртом.
–?Тебе кто-то сказал про это? – спросила Люда.
Алла издала смешок.
–?А тебе не все равно?
–?Может, ты что-то еще знаешь?
–?Я знаю все. Яну Владимировну мучили. Потом с ней сделали неприличное дело.
После этих слов лицо Миши стало свекольного цвета, и он нервно прыснул. Клоун растерянно топтался на месте, после чего незаметно скрылся из виду.
–?А потом ее отвезли в парк, – продолжила Алла. – Там есть овраг. Ее бросили в овраг и полили бензином. Затем подожгли, и она стала гореть. Сначала сгорели волосы, а потом все остальное.
Дети заволновались. Лена, испуганно моргая, отодвинулась назад от Аллы.
–?Откуда… ты все знаешь?
–?Ты мне не веришь? – недобро усмехнулась девочка.
Люда торопливо спрыгнула со стула и куда-то побежала.
–?Чего это вы замолчали? – удивилась Алла.
–?Сними маску, – сказала Карина, явно нервничая.
–?Зачем?
–?Это некрасиво, – подумав, ответила девочка. – И неприлично. Ты видишь наши лица, а мы нет.
–?Зато ты видишь мои волосы, – заметила Алла. Есть не хотелось, и она отодвинула тарелку, потом посмотрела на Лену: – Ты придумала желание?
* * *
–?Где Таня?!
–?Забудь про нее… Она сейчас далеко, – сказал Власов.
–?Ты убил ее?!
Мужчина помотал головой:
–?Бери шкатулку… и убирайся. Потому что… если ты увидишь, чем все это закончится, то потеряешь рассудок.
Андрей перевел взгляд на пакет. Ему показалось, или внутри что-то шевельнулось.
–?Уходи, – повторил Игорь. – Тебе надо спешить… Когда я ее ломала, на ней была кровь. А это значит, что твоя дочь кому-то пожелала зла. Кто это? Твоя мама? Ее подруга? Или какой-нибудь незнакомый человек, случайно наступивший ей на ногу? Я не знаю.
Андрей был настолько изумлен услышанным, что не придал значения, как Власов отозвался о себе в женском роде.
–?Она всегда… сочится кровью, когда ее хозяин хочет кого-то наказать. Беги, адвокат. И забудь про Таню. Она тебя любит, но вы никогда не будете вместе… – простонал умирающий. – Прошу тебя, уходи!
Пакет снова зашуршал, и внутри Андрея внезапно что-то перевернулось. Его рука сама собой потянулась к пакету и с силой прижала его к груди, прямо к сердцу.
–?Умоляю… Уходи… – шипел Власов.
Кожа с его лица продолжала отслаиваться, открывая трепещущие мышцы и переплетение сосудов. Кровь больше не текла из разваливающегося тела – она тут же сворачивалась, будто спекалась под высокой
