привычен, потерплю и я.
Самант аккуратно спрятал обмылок в кожаный мешочек, сполоснул руки. И снова короткое: «пошли». На этот раз мы поднялись на второй этаж таверны. С волос капало, за мной тянулись мокрые следы, но никто не обращал на это внимание. Да и мне, по большому счёту, было наплевать. Тем более, что день был жарким, и обсохнуть вот так, «естественным» образом было даже приятно.
Комната для ночлега — малюсенькая. Табуретка, топчан, матрасик с одеялом. Самант сразу начал раздеваться. Неторопливо, напевая что-то себе под нос, снял безрукавку, рубашку и потянулся к ремню на поясе. На меня он даже не глядел, но где-то в глубине души всплыли извечные женские страхи. Да и топчанчик был очень узкий. Стараясь, чтобы в голосе не проскользнули трусливые нотки, небрежно спросила:
— А где буду спать я?
Самант будто в первый раз увидел меня.
— Ты? Спать?
Скомкал одеяло и бросил мне.
— Хочешь — на полу. Хочешь — на подоконнике. Хочешь — за дверью или во дворе. Запомни — у нас в отряде детей нет. Мы прикрываем друг другу спины в бою, но в повседневных делах каждый заботится о себе сам. Или привыкай к этому, или… — он зевнул — Ладно, завтра рано вставать.
Через минуту он уже храпел.
Я постояла, разглядывая его мускулистое тело, раскинувшееся на топчане. Мда, явно не прЫнц. Но ведь и я не прЫнцесса. А если вспомнить мою жизнь за последнее время, то его поведение можно посчитать чуть ли не верхом благородства. Приютил, умыл, не приставал. Может быть завтра помогут выбраться из города. Неизвестно, что будет дальше, но уже за то, что сделано, надо сказать спасибо.
Расстелив одеяло на полу, покрутилась, пытаясь устроиться поудобней. Кулачки под щёку вместо подушки.
А всё равно хорошо! Живая, почти здоровая. Никто мной не командует и ничего не требует. Я никому ничем не обязана (почти). Завтра постараюсь выбраться за город, убежать подальше и спрятаться поглубже. Должны же где-то люди жить как люди, а не как звери! Всего-то и надо — найти это место, и стать такой же, как все. И жить как все.
Осталось только найти это место…
Утром собрались весьма быстро. Никто никого не подгонял и не уговаривал. Сполоснули лица водой, сытный завтрак из яичницы с жаренным мясом. Со мной никто не сюсюкался. Идёшь рядом — и ладно. Потеряешься — никто и не вспомнит, что была такая. Но порцию яичницы выделили не жалея.
Когда я вышла во двор таверны, то первым впечатлением стало некоторое разочарование — никаких боевых рысаков в наличии не наблюдалось. Мужчины, как и вчера вечером, были в своих кожаных жилетах и куртках. Разве что к ножам на поясах добавились короткие мечи. Никаких щитов, копий, доспехов. Всё имущество, состоящее их десятка мешков разных размеров, сложено на двухколёсной повозке, похожей на среднеазиатскую арбу, разве что колёса поменьше. В повозку запрягли скотину, напоминающую раскормленного осла-переростка, но с маленьким ушами. Ничего героического и пафосного.
Старший (остальные звали его Мармук) кинул на меня взгляд.
— Почему не переоделась?
Я даже удивилась.
— Во что? У меня ничего нет.
— Ладно, поедем мимо рынка — купишь.
— Так у меня и денег нет… — я невольно понурилась, чувствуя себя без вины виноватой.
Взгляд у Мармука стал не очень хороший. Я и без всякой телепатии почти ощутила его мысли: «Взял на свою голову! Мало нам неприятностей, так ещё и деньги за неё надо платить. Может проще прогнать?» Но вслух он ничего не сказал. Коротко бросил «ну, двинулись» и всё.
Через полчаса остановились у первого попавшегося рынка. Мармук ненадолго отлучился, и вскоре вернулся со свёртком одежды. Протянул его мне.
— Переоденься.
Я закрутила головой, высматривая место поукромнее, но Мармук решил проблему быстро и радикально.
— Спинами в круг!
Прозвучало это как военная команда, и выполнена соответствующе — без вопросов, недоуменных взглядом. Мужчины чуть сдвинулись, и я вдруг очутилась за стеной спин. Странное ощущение — вроде на оживленной улице, а вроде как в примерочной кабинке. Но я уже поняла, что Мармук не привык ждать, и торопливо развернула сверток. Внутри оказались простенькие туфельки кремового цвета, синие шароварчики с поясочком, зеленое платье прямого покроя, почему-то напомнившее мне таджикское. С этим вроде всё понятно. Немного потряхивало от нервозности, но я всё-таки смогла раздеться (прямо посреди площади!) и торопливо одела свою новую,
Не дождавшись, пока я соображу что к чему, Мармук обернулся.
— Ну, долго ещё?
Заметив, как неуверенно я держу тюбетейку в руках, нахлобучил её мне на голову, расправил ткань по плечам, затем ещё один кусок шёлка закрепил спереди заколками, оставив незакрытыми только глаза. Получилось нечто вроде головного убора арабских женщин. Критически оглядел меня.
— Ничего, сойдет. Значит так — забираешься на повозку, сидишь с прямой спиной. Что бы ни случилось — молчишь и не шевелишься. Всё поняла?
Дождавшись моего кивка, скомандовал:
— Всё, вперёд. И так много времени потеряли.
Город оказался очень большим. Только через час дома вокруг стали мельчать, появились пустыри. Вроде город скоро кончится, а никакого намёка на огромную защитную стену (как я её себе представляла) по-прежнему не было. Уже пошли поля, и я почти успокоилась. Одинокий дом и небольшую арку над дорогой приняла сначала за одну из таверн, но появившиеся солдаты удивили. Что они здесь охраняют? По обе стороны от дороги тянулись поля, и единственным препятствием была только цепочка из трёх рядов столбиков, тянущихся от КПП. Два крайних — обычная «колючка», которую ставят вокруг важных объектов. Столбы, метра два высотой, и пространство между ними густо переплетены колючей проволокой. Настораживал средний ряд столбиков — небольшие, полосатые от бело-красных колец. И больше ничего. Но ведь не для красоты же их здесь поставили?! Или это и есть защитная стена города? Интересно было бы поэкспериментировать со столбиками, камешки в них покидать. Только вот кончится ли это добром?
Арка над дорогой и в самом деле оказалась КПП, очень напоминающим наши посты ГАИ. Не формой (здесь я снова увидела знакомую форму стражников), но короткие дубинки они вертели в руках ну совсем как гаишники. И взгляд такой же — настороженно-ощупывающий. Я даже подумала — а сколько стоит в местной валюте «отмазаться»?
Кроме нас на посту было еще несколько повозок с обеих сторон. В вещах стражники не копались, но денежки из рук в руки переходили, это я заметила. Когда дошла очередь и до нас, я сделала, как сказал Мармук — села прямо и посильнее сжала губы — что бы ни случилось, я должна молчать.
Стражник подошёл вальяжной походкой, мельком глянул на мешки.
— Куда направляетесь?
Ответил (как старший) Мармук.
— К Большой Скале.
— Что-нибудь запрещённое везёте?
— Нам это не надо.
— Не надо — задумчиво повторил стражник и вдруг ткнул пальцем в мою сторону — Пусть снимет
