Стоявший впереди всех сделал шаг, оказавшись к Нику вплотную.
— Николас Кейси. Вы арестованы!
4
После всего увиденного собственное разоблачение Ник воспринял довольно вяло. Он слишком устал от впечатлений. Единственное чувство, которое все еще жило в нем, — это глухая злость.
Злость на безмерное человеческое скотство.
Перед глазами все еще плыли чудовищные котлованы, кишащие больной, несчастной, агонизирующей жизнью. Хотелось стереть все это из памяти — но картины были слишком яркими.
Оставалось лишь злиться.
Ник вяло думал о том, что сейчас, наверное, начнут бить. Или для начала проведут формальный допрос — а бить начнут уже после. Может быть, подключат к «полиграфу». Может, бросят в душную камеру, пока будут решать, что делать дальше с агентом конкурентов. Может, попытаются перевербовать его в качестве двойного агента. Но это вряд ли: в иерархии «Старлайт Биотек» он попросту никто.
Все может быть. Одно ясно точно: теперь уже не нужно ничего придумывать, куда-то бежать и карабкаться. С этого момента думать за тебя будут другие.
Однако все оказалось куда как более неожиданно.
Его не били и даже не допрашивали. Просто затолкнули в тесную душевую, приказав привести себя в порядок, даже бритву дали. Выйдя из душевой, Ник обнаружил комплект свежей одежды. Ничего особенного: стандартная синяя форма лаборанта, подобранная под его рост и комплекцию. Сверху лежали отобранные ранее очки.
Под хмурыми взглядами охранников Ник оделся и протянул руки, ожидая, что на них защелкнутся металлические «браслеты» (фальшивую «руку» Палмера и его персональный браслет с него стянули в первую очередь), но надевать на него наручники не сочли нужным. В сопровождении четырех вооруженных громил в серой форме ВБ его повели длинными незнакомыми коридорами.
…Этот сектор не был похож на все остальные. Мало того что охранялся он с особой, небывалой тщательностью, так еще и выглядел совершенно иначе: не строго и функционально, как лабораторные помещения, а дорого и изысканно, как пятизвездочный отель. Видимо, эти помещения изначально были созданы не для работы, а для жизни, сравнимой с комфортной жизнью на поверхности.
Его вели все дальше, сквозь новые и новые двери — теперь уже отделанные дорогим деревом, — и на пути стали попадаться совсем уж не ожидаемые здесь, в подземелье, персонажи, вроде типа в смокинге, напоминающего то ли метрдотеля, то ли дворецкого…
Наконец они остановились в обширной приемной, перед высокими двустворчатыми дверьми темного дерева. Здесь была своя охрана: угрюмые ребята в штатском, волком уставившиеся на бойцов ВБ. Старший из конвоя, сопровождавшего Ника, выдвинулся на переговоры с охранниками.
«Сложно тут у них, — мельком подумал Ник. — Точно подмечено — пауки в банке…»
Рослый охранник в черном костюме приглушенно посовещался по беспроводной связи и сделал знак Нику. Бойцы ВБ расступились — и он вышел вперед.
— Только не делай глупостей, — тихо сказал охранник. — Шевельнешься слишком резко — пристрелят на месте.
Ник решил довериться профессионализму охранника и не делать резких движений. Тем более что ему вообще ничего не хотелось делать. Только лишь упасть лицом вниз — и забыться минимум на сутки.
Двое в белых перчатках открыли двери. Это почему-то произвело на Ника особенное впечатление: сейчас, в середине двадцать первого века, дешевле установить летающие двери, чем приставлять к ним специальный персонал.
Ник вошел в огромный, отделанный деревом и портьерами зал в стиле эпохи Великой Депрессии. За фальшивыми голографическими окнами был вечер, виднелись вершины чикагских небоскребов тридцатых годов двадцатого века. В кожаное кресло с высокой спинкой практически упирался длинный темный стол: зеленое сукно, толстые авторучки с «вечным пером», массивное пресс-папье, старинный дисковый телефон — и никаких компьютеров. Хозяин этого кабинета, надо полагать, своеобразный романтик.
Этот зал настолько поразил Ника совершенно неуместным здесь вычурным стилем, что он не сразу заметил стоявшего в дальнем углу, у фальшивого окна, человека.
— Здравствуйте, доктор Палмер, — с легкой насмешкой произнес человек, и Ник сразу понял, что уже видел его где-то. — Или вам ближе ваше настоящее имя?
И тут Ник вспомнил: именно его он видел у въезда на территорию комплекса, среди демонстрантов. Даже сейчас хозяин кабинета был одет несколько простовато для этой изысканной обстановки: джинсы и легкомысленный мешковатый джемпер.
— Зовите меня просто Ник.
— Договорились. Тогда называй меня просто мистер Сэдрик. Можно и просто «сэр».
— Хорошо, сэр. Скажите, пожалуйста, вы всерьез поддерживаете «зеленых» или это у вас такая игра?
Мистер Сэдрик с интересом посмотрел на посетителя и усмехнулся:
— Я в тебе не ошибся: вместо того чтобы вымаливать спасение, ты говоришь о вещах, которые тебя совершенно не касаются… Впрочем, это, пожалуй, в скором времени коснется каждого. О’кей, я скажу тебе: эти протестующие пытаются расшатать систему. Сейчас они еще слабы, но вскоре станут грозной силой. А знаешь, что надо делать, когда не можешь подавить бунт?
— И что же?
— Нужно его возглавить! — мистер Сэдрик довольно рассмеялся и уселся в кресло во главе стола. — Присаживайся, присаживайся!
Ник сел в кресло напротив. Оно было поменьше и, очевидно, не такое удобное. Это было довольно непривычно — общаться не через ширину, а через длину стола. Было в этом что-то подавляющее психику. И очевидно, хозяин кабинета это прекрасно понимал.
— Значит, вы с самого начала знали, что я не Палмер? — спросил Ник. Он старался держаться уверенно, хоть это и давалось с трудом.
— Разумеется, — кивнул мистер Сэдрик. — «Андромеда» — умная девочка. Скрыться от нее непросто, особенно в ее собственном чреве.
— Почему вы не взяли меня сразу же?
— А зачем? Лично мне торопиться некуда. Знаешь, что такое бессмертие?
Ник напрягся. Выходит, это правда — и он общается с самым настоящим бессмертным!
— Ну, ничего, — сказал хозяин кабинета. — Возможно, когда-нибудь узнаешь. В конце концов, очень многое зависит от нас самих. От наших поступков, от нашего выбора. Кстати, как раз сейчас ты находишься в этой удивительной точке пространства и времени — в точке выбора.
Мистер Сэдрик тихо рассмеялся, откинувшись на спинку кресла:
— Не скрою, когда мне доложили, что по комплексу разгуливает Палмер, я подумал, меня разыгрывают. Ведь бежать из того закрытого сектора попросту невозможно! А когда оказалось, что у старика Палмера появилась новая, юная наружность — я подумал, что спятил сам. Ну а когда старый хрыч Палмер с ходу охмурил красотку из сектора генной инженерии — я чуть со смеху не умер, благо, что теперь это для меня не столь актуально…
Он снова рассмеялся смехом здорового, жизнелюбивого человека и продолжил:
— Честно говоря, ты произвел на нас впечатление, я до самого конца был против твоего ареста — как ни настаивали партнеры. Конечно, нужно было узнать, как ты себя поведешь, насколько серьезную угрозу представляешь и какие дыры в защите «Андромеды» теперь предстоит залатать. А потому стоило дать тебе возможность достичь собственной цели. Ведь ты так хотел узнать правду — и это было очень трогательно! Мне всегда интересна реакция нового зрителя. А ты — на редкость благодарный зритель!
— Может, вы ответите вашему благодарному, но ни хрена не понимающему зрителю, — медленно
