всматривался в окружающее пространство — и не верил собственным глазам.
Здесь стройными рядами теснилась военная техника. Помимо знакомых уже бронетранспортеров тут были низкие, устрашающего вида танки и множество боевых машин незнакомой конструкции. Он прошел сквозь первый ряд, и перед ним возникли новые шеренги бронированных машин — новеньких, словно только что с конвейера.
Если Злой хоть что-то и понимал в военной технике, то только то, что основная их масса была полностью роботизирована. Как, например, вот эта самоходка. Мощный ствол — для стандартных и управляемых снарядов, — подающие и прицельные устройства, бункер для боекомплекта, мощный электродизель…
Нет только места для экипажа.
А вот целый ряд гусеничных монстров с гроздьями пулеметов, автоматических пушек и ракетных установок на гибких кронштейнах. Это тоже роботы.
Вот какой-то зловещий, обвешанный ракетами «беспилотник». Нет — несколько рядов «беспилотников»!
Откуда все это?
Нет никаких сомнений: корпорации даже в голову не придет просто закапывать такую массу дорогой военной техники глубоко под землю. Во-первых, это невозможно сохранить в секрете, а во-вторых, попросту нерентабельно.
Выходит, оружие делают где-то здесь. А что еще здесь делают?!
Черт возьми, проще спросить, чем вообще не занимаются в Корпорации?
Память услужливо напомнила: при чем здесь одна, отдельно взятая компания? Сказал же мистер Сэдрик — в акционеры проекта «Кронос» стремится вся мировая элита! Те, кто давно уже, хоть и не столь явно, правят этим миром. Значит, пайщиками проекта стали и корпорации, специализирующиеся на перспективном вооружении. Ничего не скажешь — лихо!
И если здесь делают оружие, да еще и в таких масштабах, — следует ожидать его скорейшего применения. Вот, значит, к чему дело идет…
Чертов Великий Перелом! Злой шел и шел, вглядываясь в подсвеченные прожекторами оружейные стволы, антенные блоки и лазерные дальномеры. Конца и края всему этому смертоносному великолепию не было видно.
И тут он замер как вкопанный.
Это было что-то новенькое.
Конечно, он уже вдоволь насмотрелся на колесные, гусеничные и винтокрылые роботизированные боевые машины. Но так уж устроена психика человека: ему нужна наглядность. И более наглядной демонстрации всей этой автоматической военной мощи трудно было представить.
В каменной неподвижности, плечом к плечу, стояли бесконечные ряды человекоподобных роботов.
— Твою мать… — выдохнул Злой.
Силуэты роботов, конечно, напоминали человеческие довольно условно: похоже, вся нагрузка ложилась на армированный титаном и сверхпрочной керамикой экзоскелет. Из-под отливающих темным металлом покатых лбов пялились в пустоту мертвые пока щели объективов. Мощные спаренные стволы торчали из-за двухметровых фигур, неприятно намекая на неотвратимость грядущих событий.
— Андроидов, значит, вам мало… — глухо проговорил Злой. — Мясорубки, значит, захотелось…
Он продолжил свой путь, исподлобья глядя на нескончаемые ряды оружия. Странно, что здесь не было людей. Кто-то ведь должен охранять эти зловещие сокровища…
Ему почудился какой-то звук. Даже не звук — движение воздуха.
Словно что-то включилось в нем — и, нырнув между двумя обвешанными ракетами машинами на огромных ребристых колесах, Злой взлетел на броню огромного танка, припав к угловатой поверхности башни, и осторожно обхватил потной ладонью цевье штуцера.
Отсюда открывался неплохой обзор. Но сейчас дурную шутку со Злым играло собственное воображение: всюду мерещились мелькающие тени, а бьющие со всех сторон, низко расположенные и слепящие прожектора лишь усугубляли неприятное ощущение.
Ну, по крайней мере, в пространство перед собой он никого не пропустит. И пусть в ружье только два патрона — каждый из них стоит бронебойного снаряда.
Словно в насмешку новый звук донесся откуда-то со спины. Мгновение спустя танк едва заметно шелохнулся.
Танк шелохнулся! Черт возьми — сколько тонн в этой махине?! Что может заставить его шелохнуться?!
Тело покрылось предательской испариной. Главное — не удариться в панику. Нужно только ясно и четко осознавать: ЭТО уже здесь — по ту сторону башни. Что мешает этому «нечто» просто обойти ее? С одной стороны — чудовищно длинный, толстый, как бревно, ствол. С другой — длинный, громоздкий выступ с укладкой боекомплекта.
Но ничто — совершенно ничто — не мешает ЭТОМУ перебраться через башню поверху…
Злой медленно, очень медленно, не отрывая пальца от сдвоенных курков, залез свободной рукой в карман и достал пару пузатых цилиндрических патронов. Взял их зубами — капсюлями наружу.
Глубоко вдохнул, выдохнул. И взвился вверх, одновременно в прыжке разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
Этих мгновений оказалось достаточно для многого.
Вскинуть штуцер. Прицелиться.
Спустить курок.
И испытать новый, совершенно непривычного уровня, ужас.
С плоской, словно приплюснутой башни прямо в глаза человеку смотрел дикий, как само воплощение дикости, зверь. Только глаза его не были глазами зверя.
Они горели нереальным рубиновым огнем.
Можно было подумать, что это волк. Но любой волк рядом с ним показался бы жалким щенком. Так что, наверное, это был чертов мутант. А может, и не мутант вовсе.
Оборотень. Это мог быть только оборотень.
Все это стремительным потоком промелькнуло в голове Злого одновременно с грохотом выстрела. И так же, синхронно со звуком выстрела, огромная косматая тварь ринулась на него.
Отдача из «слоновьего штуцера» — ни с чем не сравнимое ощущение. Злого просто смело с брони. И все, о чем он думал в этом коротком полете, — не выпустить зверя с «мушки».
И уже лежа внизу, на бетоне, он поймал в прицел бросившуюся следом громадную тварь. Бахнуло снова.
Он был совершенно уверен, что и в первый раз попал в зверя. Сейчас же он видел, как мотнулась огромная голова, — словно по ней двинули кувалдой. Зверь замер, словно в замешательстве, не отрывая от жертвы кроваво-рубинового взгляда.
Злой тоже не мог оторвать взгляда от этих гипнотизирующих глаз. Руки сами переломили штуцер, выкинув дымящиеся стреляные гильзы и впихнув на их место патроны, со скрипом вырванные из зубов.
Тварь бросилась снова — но теперь Злой стрелял не наобум, а четко — в эти горящие глаза. Дуплетом — сначала в один, затем — в другой.
И только тогда тварь издала первый звук. Полный боли, тоскливый, ужасающий вой, переходящий в предсмертный хрип. Злой счел благоразумным вновь заскочить повыше — на этот раз на броню соседнего танка. А зверь метался в агонии, бился о металл гусениц, стонал — и никак не мог расстаться с жизнью.
Какая-то неведомая сила заставила Злого подняться и приблизиться к поверженному, страдающему зверю, положить на его все еще теплый бок руку, запустить пальцы в косматую шерсть. Поразительно: он ощущал страдания этого существа и пронзительную, необъяснимую тоску.
Он ощутил родство с умирающим чудовищем.
Это была еще одна заведомая глупость, но Злой все же совершил ее: перезарядил штуцер,
