Полковник обернулся к сталкеру:
– Кто там еще остался? Надо всех допросить…
Монах насторожился – но его уже вели у к двери. Снова коридор, снова камера, грохот закрывающейся двери, щелчок засова.
– Где бы мы еще встретились, – раздалось из дальнего угла. – Пожрать есть чего-нибудь?
Монах обернулся. На узкой койке с удобством развалился Маус. Это очень полезное для сталкера качество – находить удобство и комфорт в любой обстановке. Ведь в Зоне порой приходится ночевать в самых невероятных местах, в окружении аномалий и мутантов. Наверное, эту камеру Маус воспринимал, как номер в пятизвездочном отеле.
– А где Антонов? – вместо приветствия спросил Монах. Он почти не удивился, встретив здесь знакомое лицо.
– На допрос увели, – сказал Маус. – Нас взяли…
– военные сталкеры, – подсказал Монах.
– Точно. Похоже, вояки решили всерьез взяться за дело, раз бросили против нас элиту…
– Вы добрались до Доктора? – оборвал его Монах.
– Э-э… – сталкер многозначительно обвел камеру пальцем. – Сдается, нас неспроста заперли вдвоем. Хотят, наверное, послушать, о чем мы будем трепаться.
– Мне скрывать нечего, – сказал Монах.
– Да, мне, собственно, тоже, – сталкер пристально посмотрел на приятеля. – В общем, да. Нашли его, шли назад вместе, а тут эти гаврики: подкараулили нас очень ловко – прикладом в пузо, мордой в землю, пяткой в спину – думал все, хана пришла. Короче, суровые ребята, никаких вариантов. В общем, нас с Антохой загнули по жесткому, а Док – как в воздухе растворился. Очень на него похоже.
Маус помолчал, посмотрел на приятеля, сказал, заметно помрачнев:
– Сдается, у нашего Буки сорвало планку. Устроил он что-то такое, отчего все вояки штаны обмочили. Видел, как забегали? Реально – что-то серьезное, даже представить себе не могу…
Он замолчал, глядя на Монаха: тот не слушал его. Закрыв глаза, чуть наклонив голову, он беззвучно шевелил губами. Маус тихо усмехнулся и принялся рассматривать ногти. За дверью раздавались крики, топали тяжелые каблуки. Вроде бы, даже слышались отдаленные взрывы. Пауза злилась не долго: снова заскрежетала дверь, и в камере оказался третий сосед. Он вошел нетвердым шагом и тяжело опустился на пол. Маус подскочил со своего места, бросился к вошедшему, в котором не так просто было узнать Антонова.
– Что с тобой?! Что, они с тобой сделали, Антоха?! – сталкер затряс друга за плечи. Тот болезненно морщился и шипел. Антонов действительно выглядел неважно: половина его лица оплыла и подернулась синевой, глаз затек, под носом обильно растекалась кровь.
– Да так, – с трудом проговорил ученый. – Нервный майор мне попался. Думает, что я это во всем виноват.
– С чего это вдруг?!
– Наш общий знакомый ему что-то наплел. Ну, ты понял…
– Этот, оранжевый? Бах?!
– Ага… Он самый… Показания из меня выбивали – будто это поможет им остановить Зону…
– Остановить Зону?! – Маус заглянул Антонову в глаза. – Он что – все же, пошел через Периметр?
– Выходит, что так, – сказал Антнов, коснулся лица, болезненно скривился. – Как я понял, военные не могут ничего сделать – Зона расширяется, мутанты поперли, будто взбесились. В общем, дело принимает серьезный оборот. Как я слышал, собираются подтянуть регулярную армию.
– Что может армия слепцов против сил Ада? – тихо, глядя в стену, произнес Монах.
– Вот-вот, – кивнул Антонов, протирая треснувшие очки. – Они, было, обрадовались в тот раз, когда Бука ушел обратно, за Периметр, и Зона отступила. А когда все началось заново – запаниковали не на шутку. Выставили линию обороны – но Зона продолжает наступать, мутанты прут, их бьют из танков, авиацию привлекают, но больше, по-моему, по своим лупят…
– А тебя-то за что так разукрасили?
– Да сволочь эта, переложил все с больной головы на здоровую: якобы я незаконно проник в лабораторный комплекс на Агропроме, ставил опыты на людях и вывел, значит, эдакого монстра. Вы представляете?! Я – вывел Буку!
– Я пришибу этого Баха, ей-богу, пусть только попадется, – пообещал Маус. – Сколько он уже нам крови попортил…
– Это будет не так-то просто, – невесело усмехнулся Антонов. – Ему как раз поручили подготовить какую-то установку, которая якобы может остановить Зону. Но всерьез, по-моему, никто этого не воспринимает: иностранный контингент уже готов к эвакуации.
– Обожаю «голубых касок», – сплюнул Маус. – Как что-то делить и медальки раздавать – они тут, как тут. А как воевать – только их и видели. Шакалы, что б их…
– Это да… – устало сказал Антонов. – Еще слышал радио: население ничего толком не понимает – информация доходит лишь в виде слухов, в населенных пунктах паника, все бегут, транспорта не хватает, началось мародерство. В общем, бардак полнейший.
– При встрече скажу Буке пару ласковых, – зло пообезал Маус. – Если не сдохну по пути.
– Он не виноват, – Антонов нервно дернул плечом. – Наверное, в этом действительно есть и моя вина: я же обещал ему…
– Заткнись, – оборвал его Маус. – А если особисты скажут тебе, что ты Гитлер – ты и застрелишься? Хватит ныть и волосы под мышками рвать, давай думать, как выкручиваться будем…
Подумать им не дали. Дробно загрохотали за дверью шаги, щелкнул засов, и внутрь ворвались солдаты с автоматами наизготовку. Вышедший вперед сержант заорал, наливаясь кровью:
– На выход! При попытке к бегству расстреливаю на месте! Быстро!
Коридор заметно опустел, только отдельные бойцы суетливо выволакивали на улицу картонные коробки, набитые пузатыми папками. Их вытолкали на крыльцо. Перед штабом царило пугающее запустение. Зато прикопанные по соседству танки активно лупили из пушек в сторону отдаленной рощи. И похоже было, что они попросту прикрывают отступление: солдаты активно грузились в бронетранспортеры, с воем уносящиеся куда-то назад.
– Смотрите! – Монах указал вдаль.
Маус с Антоновым присмотрелись и увидели медленно наползающее облако. Странное облако – почти черное, с темно-сиреневым отливом.
– Твою мать… – расширив глаза, медленно проговорил сталкер. – Выброс! И прямо на нас прет!
– А ну, заткнулись! – заорал сержант, и Маус получил ощутимый удар прикладом. – Стоять молча!
Над головой со свистом пронеслось звено штурмовиков – выпустило прямо по курсу веер неуправляемых ракет и ушло в разворот в опасной близости от радиоактивной тучи. Роща полыхнула, вздулась огненными пузырями напалма. Так и осталось загадкой – кого там пытались остановить. Было трудно поверить, что вся эта мощь направлена против одного-единственного человека. Пусть его и считали нелюдем.
Взревели двигатели, танки окутались дымным выхлопом и попятились выползая из окопов. Они не прекращали стрелять. Из догорающей рощи показались какие-то фигуры – они медленно приближались, полыхая огнем и падая – одна за другой. Но следом выходили все новые, и это нескончаемое движение невольно наводило ужас.
Монах перекрестился. Маус тихо и витиевато выругался. Наводчики в танковых башнях откорректировали прицел – и приближающиеся фигуры затянуло дымом разрывов. Но главный враг людей двигался куда стремительнее, и был он прямо над головой: облако выброса приближалось с пугающей неуклонностью. Танки развернулись почти синхронно, причем башни и пушки продолжали неподвижно держать цель. Не прекращая огня, боевые машины начали отступление.
Тут же к крыльцу стремительно подлетел БТР – даже слегка пошел юзом, заклинив колеса при торможении. На броне сидело трое вооруженных бойцов в полной радиационной защите.
– Пошел, пошел! – гаркнул сержант. Задержанных погнали к машине, затолкали в узкий боковой люк между осями огромных колес. Следом полезла охрана. Когда бронетранспортер рванул с места, снова донеся
