король.
Разгневанное Его Величество потянулось за следующим кубком, но ойкнуло и обессилено плюхнулось в кресло.
— Уф… да что же это такое творится. Два раза руками взмахнул и всё. Силы закончились. — Осипов завистливым взглядом окинул воеводу. — Тебе хорошо, вон какой жилистый, да широкий в плечах. Хотя конечно и извращенец знатный. Такую ерунду придумал.
Мудрейшую речь короля прервал раскатистый смех мага:
— Ну, вы голубчики меня изрядно повеселили. Особенно Николай. Слово-то какое ты употребил подходящее: «вожделеешь»! — Павел Анисимович снова расхохотался и вытер выступившие на глазах слезы. — С вами парни не соскучишься. Давно я так не смеялся. Впрочем хорошего понемногу. Пора возвращаться к нашим непростым делам.
Маг скрестил руки на груди и принялся ходить по комнате, время от времени заводя их за спину.
— Итак с сексуальными предпочтениями Его Величества мы разобрались. Кстати, Николай больше у тебя нет предметов тайного вожделения? — последнее слово маг произнес с явным удовольствием и на его губах промелькнула добрая улыбка.
Осипов отрицательно замахал руками, отчего его бочкообразное тело смешно заколыхалось, словно огромный кусок желе.
— Отлично. Тогда слово предоставляется нашему достопочтенному воеводе Андрею Шипулину. Теперь ты рассказывай.
С Шипулиным оказалось всё гораздо прозаичнее. Никаких порочных тайн у него не нашлось, лишь обнаружилась сильная, всепоглощающая страсть к драгоценным камням. Особенно обожал воевода рубины и опалы. Но и в этом не было ничего удивительного, так как и прочие обитатели королевства далеко не ушли от воеводы в своих чувствах по отношению к редким и красивым минералам.
— Понятно. Камни это хорошо, они нам пригодятся, — подвел итог краткой беседы маг. — Теперь несколько слов обо мне. Не скрою, я весьма огорчился, когда понял что мы попали в магический мир, да еще и в тела гномов. Честно говоря я этого не ожидал. Дело в том, что я весьма консервативный человек, причем занимающий ответственную должность. В свободное от работы время я занимался изучением истории Второй Мировой войны. Причем занимался весьма серьёзно. А тут, понимаете такой неожиданный коленкор нарисовался. Разумеется я расстроился, но приступы моего неконтролируемого гнева, удивили меня самого. Еле еле совладал с бешенством, которое сжигало меня изнутри словно резак автогена. Так не должно происходить ни при каких условиях. Что-то, как я уже ранее говорил, в момент переноса психоматрицы прошло не в штатном режиме, и какая-то часть сознания моего реципиента отчаянно пыталась перехватить управление. Но сейчас всё хорошо и я убедился, что все мы полностью контролируем носителей. Собственного говоря мы теперь они и есть.
Маг закашлялся, протянул руку к ближайшему кубку:
— Эх! Вода закончилась, надо принести, а то в горле запершило.
Осипов услужливо начал подниматься со своего места.
— А ты куда это, голубчик собрался? — удивленно спросил Павел Анисимович и повелительным жестом усадил Николая обратно в кресло. — Не царское, тьфу ты, не королевское это дело к слугам бегать. Вон товарищ Шипулин среди нас самый нетитулованный, пусть он и идет.
Маг взмахнул рукой, бледно голубое сияние вокруг двери погасло, воевода резко распахнул створки двери, рыкнул в глубь коридора:
— Быстро принесли воды, дети слизи! Король пить желает.
Напившись, маг осторожно поставил кубок на стол и не на долго задумался.
— Уважаемые, коллеги. Нам пора прекратить называть друг друга своими старыми именами. Кстати, тот факт, что мы упорно избегаем назвать собеседника его настоящим гномьем именем, это один из главнейших признаков того, что тела рециплиентов полностью находятся под нашим управлением. Так что с данного момента никаких Павлов Анисимовичей и тому подобных Шипулиных не допускается. Это понятно?
Явно обиженный на непочтительное обращение со свой фамилией Андрей недовольно кивнул, а Осипов в который раз за сегодняшний день заверещал:
— Вам хорошо, у вас нормальные имена! А у меня, ко всему прочему еще и имя идиотское до неприличия. Что же мне так так не повезло, чем же я провинился перед Владыкой!
Воевода внезапно крайне заинтересовался висящем напротив двери гобеленом. Отвернувшись от короля и пряча улыбку в бороде он стал крайне внимательно рассматривать примитивный орнамент на сильно потертом ковре. Маг же, тяжело вздохнул, завистливо посмотрев на тонкого ценителя искусства наклонился к королю и вкрадчиво произнес:
— Ваше Величество! У вас прекрасное имя, предмет зависти всех мужчин королевства. Более того, только гномы королевской крови имеют на него право! Сами посудите настолько мощно оно объединяет в себе две самых важных в жизни нашего народа вещи. Лучше и представить себе невозможно. Кирка и борода. Это же прекрасно!
Осипов подался вперед, помахал перед носом мага пухлым указательным пальцем:
— Бросьте свои психологические штучки достопочтенный Дитбарт. Я понимаю о чем вы сейчас говорите. Но как представлю, что меня каждый день будут называть этим именем, то хоть голову в петлю суй.
Король Шлюксбарт IV подпер щеку рукой и тяжело вздохнул.
Магическая защита вокруг двери запульсировала и поменяла цвет с бледно-голубого на ярко- синий.
— Не беспокойтесь, — маг сделал весьма хитрый жест правой рукой и два раза несильно топнул ногой об пол. — Это пришел из тайной кладовой мой слуга.
Из-за слегка приоткрытой двери раздался деликатный старческий голос:
— Господин, я принес всё что вы просили.
В коридоре кто-то истошно завопил. В проеме двери сверкнули боевые топоры королевской охраны, раздался лязг доспехов. У Шлюксбарта даже мелькнула мысль, а не болотник ли каким-то невероятным образом проник в дом мага, но через секунду Его Величество понял, что внезапное появление живоглота просто ерунда, по сравнению с тем, что сейчас произойдет. Оттолкнув старого слугу в комнату ворвался достопочтенный Ланбарт, главный хранитель королевской кирки в сопровождении внушительной толпы хранителей рангом пониже. Он без лишних слов бухнулся на колени, трагически протянул руки к королю, громким и одновременно жалостливым голосом запричитал:
— Ваше Величество! Такой день, такой день сегодня! А что делаете вы?
Шлюксбарт от неожиданности растерялся:
— Я? Я ничего не делаю. Вернее делаю: провожу секретное совещание особой королевской важности.
Главный хранитель словно не услышал слов короля:
— Ваше Величество, прошла уже почти треть смены, а вы до сих пор ни разу ни откушали. И это сегодня в такой величайший день. Как же так?
Ланбарт с таким пылом, с такой неподдельной заботой в голосе произносил свою речь, что король мгновенно осознал всю степень своей вины и прочувствовал тяжесть своих неимоверных прегрешений.
Хранитель поднялся на ноги, наметанным взглядом окинул помещение уделив самое пристальное внимание столу.
— Ваше Величество. Эта комната недостойна быть местом вашей трапезы. Прошу проследовать в королевскую обеденную залу.
Стоящие за спиной Ланбарта помощники синхронно закивали, всем своим видом показывая что такое развитие событий не только единственно правильное, но ко всему прочему абсолютно неизбежное.
Шлюксбарт обреченно махнул рукой. Безусловно, нужно немедленно возвращаться в свой замок, тем более что Его Величество действительно не ел целых три часа и сильно проголодался. А совещание можно и потом провести. Вот только поспать после обеда нужно. А там и песенный праздник начнется, а ведь на нем именно королю предстоит назвать имя победителя. А после песен общий пир…
