из памяти, остались после школьных уроков немецкого.
Проснулся я вялым. Не сразу сообразил, где нахожусь и почему. Было по настоящему темно. Веки опять сомкнулись, я вновь стал погружаться в мир грёз и умиротворения. И вдруг, как от удара гонга, выскочил на ринг суровой действительности. Перед внутренним взором разом всплыли события минувшего дня. Тряхнув головой, я до боли растёр ладонями лицо, согнал остатки дремоты. Стрелки фосфорисцирующего циферблата наручных часов показывали четверть десятого.
Впереди была ночь. За ней последуют день, потом вечер и снова ночь до полуночи. За предстоящие двадцать шесть часов мне предстояло закупить и добыть всё, что необходимо, остаться в живых и сохранить здоровье. И здоровье было не последним по значению в этом списке. Мудрецы утверждают, оно необходимое условие наслаждения жизнью. Я с ними соглашался обеими руками.
Но первым делом надо было наполнить бак бензином. «Шевроле» будто сообразил, что я проявляю заботу о его питании, завёлся легко и охотно. Мы выехали из мрачного укрытия и устремились к тускло освещённой дороге. У первой же заправочной станции на этой дороге очередей не оказалось, и я свернул к её огням и стойкам с рукавами шлангов. Решив задачу с бензином, мои отдохнувшие мысли получили свободу делать, что им захочется. Свобода оказалась для них непосильной обузой. Они бодро скакали туда- сюда и в конце концов не нашли ничего лучшего, как подтолкнуть меня поискать таксофон, удобный для особых разговоров. Такой таксофон попался, когда мы катили к центру города, за углом строения сталинской эпохи рядом со светящими витринами книжного магазина.
Набрав номер и послушав три гудка, я назвал себя до начала сообщения безликого автоответчика. Когда же тот попытался объяснить мне, что никого нет дома, его бесцеремонно прервали.
– Да, я слушаю, – негромко сказала Вика.
Я хотел её услышать, но на мгновение растерялся.
– Слушаю, – мягче повторила она, как будто знала, кто это, необъяснимым женским зрением видела меня на расстоянии.
Я кашлянул.
– Ты сегодня не поедешь ко мне?
Она помедлила с ответом.
– Нет. То есть да, я была.
– Была? – Я вдруг возненавидел своих преследователей. – Но там?...
– Там новая дверь и новый замок.
Она не казалась оскорблённой или обиженной.
– Извини… Тебя не удивил мой звонок?
Я не говорил, что нас, наверняка, прослушивают. Похоже было, она и сама это понимала.
– Нет.
Я соображал, что сказать, молчала и она.
– Тогда не удивит и просьба. Ты оденешься и спустишься к машине, которая зарегистрирована только на тебя. Эта машина?...
Я ждал. Она помедлила, однако назвала.
– Сиреневая «девятка». Сказать номер?
– Скромная тачка. Папаша что, не дарит иномарку?
– Я сама не хочу.
– Даже так?
– Даже так.
– Впрочем, мне-то какого рожна?
– Я тоже так думаю.
– Жду на Волоколамском шоссе в половине двенадцатого.
Мне представлялось, как потирают ручонки подслушивающие сообщники моих преследователей. Я не дал им вдоволь нарадоваться, коварно показал кукиш.
– Через три километра после выезда из Красногорска сбавь скорость. На следующем километре я выйду на дорогу. Как только тебя увижу.
Она подержала меня в напряжении. Наконец сказала:
– Я не смогу. Не приеду.
– Буду ждать.
– Как хочешь.
Я повесил трубку и живо сел в машину. Возможно, к этому телефону уже мчались те, с кем встречаться не входило в мои намерения. На первом же перекрёстке я повернул к жилым кварталам, где легче затеряться, потом выехал на проспект и пристроился в хвост к троллейбусу. Так, окольными улицами я добрался до Тушино.
На месте охотников я бы выслеживал дичь на выезде с МКАД, неподалёку от пунктов ГАИ. Надо было сменить машину, оставить «шевроле» в укромном дворике. И я отыскал такой дворик неподалёку от нужной мне кирпично-блочной многоэтажки. Остановил машину возле двух иномарок, чтобы «шевроле» не бросался в глаза, и зашагал на свет нескольких окон этой многоэтажки, гадая, нет ли среди них окна знакомого адвоката. Я не хотел предварительно звонить ему, телефон начинал представляться мне сетью для вылавливания подобных мне рыбёшек. На случай, если адвоката не окажется дома, в запасе были дополнительные варианты, к примеру, такси или попутка. Можно было воспользоваться электричкой или заплатить водителю грузовика, чтобы подбросил до Красногорска. Однако эти варианты не нравились по разным причинам.
Адвокат был моим ровесником, но не настолько давним и хорошим знакомым, чтобы о наших отношениях знали многие. Он относился ко мне по-дружески, пару раз даже приглашал на дачные вечеринки. Дача его была в обжитом посёлке за Красногорском, и отчасти поэтому я выбрал Волоколамское направление для полуночного свидания с Викой.
Домофон у парадной двери подъезда томил меня недолго. Ответила девочка лет десяти.
– Алло! Кто там? – беззаботно спросила она, и я услышал басистый лай собаки, их сенбернара.
– Попроси, пожалуйста, папу, – сказал я.
– Папа, тебя! – позвала она, и лай прекратился. Вместо него послышался недовольный женский возглас: «Когда ты угомонишься?! Сейчас же спать!»
– Я слушаю, – спокойная дикция адвоката была безупречна.
– Это Андрей Полахов, – я придал голосу выразительность, мол, дело у меня срочное. – Мне до утра нужен мотоцикл твоего сына и ключи от дачи.
Он подумал и ответил:
– Сейчас спущусь.
Он вышел ко мне минут через пять, русоволосый и загорелый. Руки удерживал в карманах не застёгнутого плаща, накинутого поверх клетчатой рубашки, заправленной в потёртые домашние джинсы. Мы обменялись рукопожатиями, и он передал мне ключи, сразу перешёл к делу:
– Я предупредил по телефону дачного соседа. Никто тебя не побеспокоит.
Я был благодарен, что объяснений не потребовалось. Мы обошли дом, вышли к ряду гаражных построек. Он отомкнул свой гараж, и открываемые стальные створы, будто не вовремя разбуженные, недовольно заскрипели. Включённый фонарь высветил иномарку и прислонённый к стене мотоцикл со шлемом на рукояти. Я выкатил мотоцикл наружу, глянул на наручные часы. Мог бы ещё выпить чая, и всё равно успеть.
– Утром поставь мотоцикл напротив подъезда. Если нас уже не будет, ключи передашь матери. Она откроет тебе.
– Спасибо, – моя признательность была искренней. – Ты меня здорово выручил.
– Что-то случилось? – вдруг спросил он.
– Нет. Простое ночное приключенье.
– Понятно. Жениться тебе надо.
– Угу.
Я кивнул и с первого же раза завёл двигатель. Мотоцикл затарахтел, разгоняя городскую ночную тишину.
