заливавшей глаза дождем. Настроение было испорчено и мыслью, что Вивьен Дик теперь увидит не скоро. Но, вдруг взглянув на потоки воды, несшиеся в ливнесточные решетки новых коллекторов собиравших воду по всему острову с чувством гордости, подумал, что еще пара таких ливней обеспечит остров пресной водой на год вперед.
Подумал, что искусственное озеро в центре городской котловины, наконец, должно заполниться водой, а растения молодого городского парка получат живительной влаги вдосталь. В нем проснулось чувство хозяина гордого тем, что было сделано раньше и хорошо понимавшего, сколько еще надо будет сделать впереди.
Глава VII. Дядя Дуг.
…И увидел там деву с печальным лицом.
В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливались с ответом вопрос
И отдал я кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.
Н. Гумилев
Неожиданно накатил вечерний сумрак. Напомнил, что солнце скрылось за горизонтом и близкая ночь уже развешивает гирлянды своих созвездий. Легкие дуновения прохлады принесли через открытые окна ароматы вздохнувшего с облегченьем после дневной жары сада, и уже осенние запахи выгоревшей травы и пожухлой листвы.
Вечер стал рубежом для дневных забот и напомнил, что пришло время еще раз взвесить, все, что занимало его мысли в последние недели. Дуглас отключил мониторы наблюдения и большинство каналов связи. Сегодня никто не должен был отвлечь его от размышлений. Надо было подвести итоги и принять решения на будущее.
Если днем в доме было явно прохладнее, то теперь казалось, что настоящее облегчение после дневной жары можно будет получить только на открытом балконе верхнего этажа. Привычный шезлонг, ведерко со льдом, сифон с сельтерской да любимая «Гавана», пожалуй, и все, что было нужно ему на этот вечер.
Игра, затеянная им еще в конце прошлого года, входила в новую стадию. И жизнь лишний раз показала, что все предусмотреть невозможно. «Человек предполагает, а бог располагает» - говорила старая поговорка и все, что происходило в последнее время, только подтверждало ее справедливость.
Неожиданности начались с первого дня операции. Гермес и его люди стали жертвой конкурирующей банды и то, что погибших при захвате яхты пиратами не было, уже стало большой удачей.
Когда «Ариадна» и ее обитатели стали пленниками острова, все пошло, казалось, своим чередом по заранее продуманному плану, но здесь уже остров преподнес неожиданные сюрпризы. Впрочем, сюрпризом для Дуга стали и его отношения с близняшками де Гре.
Вначале ничего не сулило осложнений. Довольно просто удалось заманить на остров Бет де Гре с младшими детьми. Дик оправдал ожидания и сделал своими любовницами и Лиз и Тессу, но теперь окончательно становилось ясно, что чтобы хотя бы приблизиться к пониманию логики движущей «Жрецами» надо было максимально близко сойтись с ними ему, Дугласу Макдедли.
Дуг еще в самом начале дела решил, что тесное сближение с семейством де Гре на ранней стадии операции дало бы «жрецам» лишние козыри и поэтому решил использовать «Племянника». Искрений малый быстро простил Лиз, а его связь с Речел, по сути, была благодарностью за руку помощи, протянутую ему в беде. Да и Речел была явно благодарна парню за сочувствие – не больше. Перспективы, тем более деловой, у этого союза не было, и он попытался превратить Дика в яблоко раздора между сестрами.
Однако Дуглас не собирался просто положить Дика в постель очередной стервы. Он решил сыграть с двойняшками их же игру и главным в этой игре должен был стать Ричард Лесли. Надо было попытаться поймать сестриц в те же силки, что и они сами расставляли для своих мужчин. Дуглас решил создать скромнику Дику брата-близнеца, моряка, бабника и рубаху-парня Ричи. Парню надо было возбудить интерес сразу у двух скучающих женщин.
Пришлось повозиться и с самим парнем. Не избалованный женщинами, чистый и прямой Дик без серьезного повода на такое предложение бы не согласился. Необходимо было сделать его полноправным участником «игры», и для этого Дуг устроил ему встречу со специально прилетевшим на остров Ламолем.
Дик получил возможность ознакомиться со всеми материалами по делу, а главное выслушать одного из бывших испытуемых. Удалось ли во всем Дика убедить Дуглас не знал, но главным было то, что на уготованную ему роль юноша согласился. За несколько дней из тихони Дика сделали моряка и бабника. Впрочем, актерский талант у парня был, а опытных учителей ему уже приготовили. Времени у Дика было не много, к тому же Дуглас отправлял его на встречу с семейством де Гре в Афины.
Когда, месяц назад Дуглас раскручивал все это дело, ненависть была для него главной движущей силой. И вот, теперь, когда все интересовавшие его люди оказались в его руках. Когда уже были задействованы все движущие силы его плана. Когда логика событий должна была привести к неминуемой развязке, он впервые усомнился в том, что делает. Чем больше он общался со своими пленниками, тем чаще был вынужден признавать, что боль уходит, как и уходит ненависть к этим людям. Чем он больше узнавал их, тем больше хотел их понять. А пока, по крайней мере, Тесса все чаще приходила ему на память.
И вот, развалившись в шезлонге под куполом усеянного звездами неба, он неторопливо обдумывал все, что случилось за это время. Нужно было непросто проанализировать события, нужно было решить, как довести дело до задуманного конца. Слишком много непредвиденного произошло за это время.
На первую, после событий на «Ариадне», встречу с двумя распутными аристократками и оказавшейся в их компании довольно вульгарной шлюхой, Дуглас явился в мундире коммандера морской пехоты военно-морского флота Ее Величества. Эффект от своего появления он рассчитал верно. Раздраженная Тесса встретила его не без сарказма, прямо говоря, что обижена отсутствием его внимания все это время и обвиняя его в том, что это он отнял у них «друга Дика». Все время своего визита Дуг был вынужден отвечать на малообоснованные выпады Тессы.
К слову для его визита повод был более чем серьезный. Пребывание девушек в госпитале становится не обязательным, и поэтому пришло время переселить их в «более удобное жилье». Дуг делал вид, что благодарен за оказанную им помощь и радушный прием, на борту яхты, но, по сути, усиливал контроль над своими пленницами.
Когда все, наконец, было решено, он вдруг поймал себя на том, что любуется обиженно надувшейся Тессой. Простился официально, но, уже взявшись за ручку двери, не удержался и прошептал на ухо, стоявшей рядом, насупившейся девушке, пусть и предельно похабное, но признание неотразимости ее красоты. Дожидаться гнева красавицы не было смысла, и взрыв негодования услышал уже в коридоре.
- Какая все-таки восхитительная дрянь, – впервые пронеслось тогда в его голове, но серьезно повлиять на его планы это еще не могло.
За переездом девушек на гору Дуглас наблюдал издалека. На умницу Саэко, все это время занимавшейся физической подготовкой пленниц в госпитале, теперь ложились обязанности их «экономки», и фактически хозяйки их дома. В помощь себе она подобрала трех молодых японок,
