— Ни за что. — Старший брат неуверенно поднялся на ноги. Он слегка покачнулся и ухватился за стол для поддержки. — Я говорил вам обоим, что мы не в том положении, чтобы сражаться с ней. В любом случае, уже пытались.
Лукан ненавидел говорить на эту тему. Именно она, Дейрдре, приказала умертвить весь их клан. Именно она призвала их к горе Кэрн-Тул. Именно она, Дейрдре, выпустила на волю живущего в них духа. Дейрдре — женщина с ангельской внешностью и черной душой сатаны.
— Я Воитель, Фэллон. Дейрдре превратила нас в чудовища, и хотя я отказываюсь присоединиться к ней, но и не собираюсь сидеть сложа руки, позволяя злу захватить Шотландию. Ты же знаешь, что мы сильнее, когда все трое сражаемся вместе. Мы могли бы нанести Дейрдре гораздо больший урон, если бы ты поддерживал нас.
Фэллон пожал плечами:
— Нет, брат, не думаю. Наша судьба была решена в ту минуту, когда Дейрдре произнесла то заклинание.
— Значит, ты сдаешься? Вот так просто? — Куин перевел взгляд со старшего брата на среднего. — Когда мы были мальчишками, я всегда ужасно злился, когда ты поучал, что я должен поступать правильно, Фэллон. Сейчас пришло время мне сказать тебе то же самое.
Тот поскреб свой изрядно заросший подбородок.
— Ничего нельзя изменить. Вам обоим не хуже меня известно, что рано или поздно она завладеет нами. Мы просто откладываем неизбежное.
— Я буду бороться до конца. И не вернусь в ту проклятую гору, — твердо сказал Лукан.
Фэллон рубанул рукой воздух:
— Сейчас для тебя куда важнее девчонка в твоей постели.
Образ девушки с откинутой назад головой, с рассыпанными по подушке волосами и извивающимся под ним нагим телом вспыхнул в голове Лукана. Он подавил стон, и переменил позу, дабы облегчить напряжение в паху, которое не отпускало его с тех пор, как увидел ее.
— Как стемнеет, я отнесу ее в деревню, — предложил Куин.
Лукан шагнул вперед. Ярость, быстрая и сильная, вспыхнула внутри его. Он не понимал своей потребности защитить девушку, знал лишь, что должен так поступить. И дело было не только в нестерпимом желании прикоснуться к ней. Она затрагивала не только его тело, но и душу.
— Ты не тронешь ее, — процедил Лукан и почувствовал, как его дух зашевелился. — Я ведь, кажется, ясно выразился?
Глаза Куина снова потемнели. С тех пор как дух был отпущен на свободу, всякий раз, когда он вырывался, они делались почти черными. Младший брат грозно оскалился, показывая клыки, ногти снова вытянулись в когти.
— Прекрати, Куин, — послышался голос Фэллона. — Я запрещаю ссориться. Хватит нам воевать между собой.
Хорошо, что они теперь быстро приходят в себя, иначе каждый из них носил бы жуткие шрамы после тех драк в первые годы после превращения, когда они были не в состоянии контролировать в душе зверя. Пока другие кланы делили землю Маклаудов, братья рвали на части друг друга снова и снова.
Взгляд Фэллона остановился на Лукане.
— Что ты собираешься с ней делать?
Говоря по правде, тот представления не имел. Он знал только, что хотел бы сделать с ней в своей постели, но он не может позволить себе подобный риск.
— Она ничего о нас не знает.
— Но скоро поймет, что находится в замке. Мы хорошо потрудились, чтобы отпугнуть людей от крепости, но не знаю, долго ли еще нам удастся удерживать их на расстоянии. Особенно если девушка разболтает всем, что в замке нет никаких призраков.
Лукан и Куин все делали для того, чтобы люди боялись приближаться к замку. С помощью нечеловеческого воя Куина и когтей, царапающих по камням, было совсем нетрудно отпугивать всех легковерных.
— Я могу сейчас унести ее, — сказал Лукан, — хотя предпочел бы этого не делать. Гроза еще не прекратилась, а она и так здорово продрогла. Мы же не желаем ее гибели.
Куин покачал головой, и его длинные светло-каштановые волосы рассыпались по плечам.
— Она должна уйти. Немедленно.
— Или что? — вопросил Лукан. — Ты ее убьешь?
— Я не позволю ей поставить под угрозу то, над чем мы трудились столько лет, — прорычал младший брат.
— Лукан, а он ведь прав, — согласился с ним Фэллон.
— У нас нет ничего, кроме развалин замка, — пожал плечами Лукан.
— Но зато они наши, — пробормотал Куин сквозь зубы. — Она уничтожит все это. Я этого не допущу.
— Ты ее не тронешь, — заявил Лукан, готовый снова выпустить своего духа, если потребуется.
— Замолчи!
Он резко повернул голову к Фэллону и увидел, что тот смотрит вправо. Лукан проследил за взглядом старшего брата и увидел девушку, стоящую на ступеньках, глядящую на него расширенными глазами, полными ужаса и неверия.
Платье, которое Лукан повесил для нее на спинку кровати, принадлежало жене Куина. Оно устарело на несколько столетий, но сидело очень неплохо. Глаза девушки были круглыми, испуганными, словно она боялась отвести взгляд. Лицо все еще оставалось бледным, хотя губы порозовели.
Лукан шагнул к ней. Он понимал, что должен держаться на расстоянии, но она ведь здесь из-за него. Несмотря на то, кем они с братьями стали, они не причинят ей вреда, и он должен убедить ее в этом.
— Как она посмела, — прорычал Куин и направился к девушке.
Но когда он проходил мимо Лукана, тот схватил его за тунику и заставил остановиться.
— Оставь ее!
— На ней платье Элспет!
Лукан взглянул на девушку и обнаружил, что та отступила назад, прижав ладони к камням у нее за спиной. Лестница не слишком надежная, можно упасть и разбиться. Она же смертная, в конце концов.
— Это я дал ей платье. — Лукан снова повернулся к брату, готовый в любую минуту схватить его.
Метнув еще один грозный взгляд, Куин вырвался из рук брата и выскочил вон. И только посмотрев на Фэллона и обнаружив, что лицо его бледно и настороженно, Лукан понял, что Куин не контролировал духа внутри себя. Зверь был отпущен на свободу.
Проклятие!
Как он объяснит необъяснимое?
Лукан натужно сглотнул и разжал руки, слишком поздно осознав, что ногти его вытянулись. Неужели и глаза изменились? И кожа? Их гостья не убежала с криками ужаса, но взгляд ее несколько раз возвращался к двери.
Он медленно направился к лестнице, не желая напугать ее больше, и так уже достаточно. Краем глаза увидел, как Фэллон тоже придвинулся к ней.
Костяшки ее пальцев, сжимающие стену, побелели. Одна босая нога выглядывала из-под платья. Камни и без того холодные, а в такую погоду тем более. Если она не побережется, то непременно заболеет.
Лукан позволил себе окинуть ее взглядом, отмечая, как платье подчеркивает пышную грудь и узкую талию. Шея у нее тонкая, изящная, завитки влажных каштановых волос обрамляют лицо. Ему так хочется увидеть, как они рассыплются по плечам, не терпится запустить пальцы в шелковистую массу.
— Я упала, — вдруг сказала она. Голос ее был тихим, едва различимым в грохоте волн и завывании бури. Взгляд метнулся к Фэллону, потом вернулся к Лукану.
Тот быстро соображал. Она потеряла сознание, поэтому не знает, что произошло.
— Я поймал тебя. Помнишь?
Она наморщила лоб и покачала головой. Темные глаза смотрели на него ровно, не принимая
