Вот эта проблема, «где на всех зубов найти», обычно встает и перед элитами, когда их численность достигает какого-то предела. Где на всех дворян найти земли и крестьян? Где найти для всех чиновников хорошие должности, для всех производителей — выгодные рынки сбыта? На всех найти не удается. Сказанное объясняет, почему у членов любой элиты раньше или позже появляется стремление закрыться от попыток попасть в ее состав со стороны. Когда число членов такого высшего слоя слишком увеличивается, внутри него возрастает конкуренция и в целом уменьшается та доля благ и привилегий, которая достается каждому.
Чтобы сохранить богатство и высокое положение, приходится ограничивать число членов элиты. В каждую эпоху и у каждой элиты это происходит по-своему. Например, в период феодализма в Западной Европе был закон, по которому поместье наследовал только старший сын. А остальные должны были сами искать свое счастье. И буржуазия, передавая капитал по наследству, также стремилась не дробить его. Сегодняшняя политическая или бизнес-элита, конечно, позволяют проникать туда какому-то количеству новых людей. Но если покопаться в родословных, то можно убедиться, что большинство их членов пришли не со стороны. Да и в самом деле: много ли людей из низов, способных получить образование в самых престижных учебных заведениях, сколотить многомиллионное состояние, сделать без всякой помощи политическую карьеру? Нет, немного.
Высшее духовенство и чиновничество регулируют число своих рядов иным путем: во-первых, само количество высших постов ограничено, во-вторых, на эти места они стремятся продвинуть своих детей или ставленников.
Люди известности — элита молодая. Этот слой еще не совсем закрылся, не полностью законопатил щели для проникновения в свои ряды. Но уже наглядно видно стремление тех, кто попал в него, ограничить число жителей звездного мира. Хотя Лолита и утверждает, что славы хватит на всех, это иллюзия. Слава в таком же дефиците, как власть. И поэтому ее не хватит не только на всех, но и даже на тех, кто уже пробился наверх. Отсюда стремление ограничить число охотников за известностью. Поэтому-то и талант сегодня не в чести, что для него надо открывать двери, освобождать очень выгодные места. А делать этого очень не хочется. Конечно, полностью закрыться от проникновения со стороны не удастся никогда. Сегодня не средние века, чтобы возникли официальные сословия, а значит, нельзя законом запретить «записываться» в актеры или певцы. Но и помимо закона есть эффективные меры для того, чтобы не пропускать людей с улицы, даже если они и талантливые.
Для того чтобы ограничить доступ новых членов в этот «клуб», давно известны несколько способов. Один из них — передавать свое положение по наследству, о чем мы только что говорили. Сегодня любой видит, насколько велико желание этих людей проложить дорогу детям. В России семейственность, умение пристроить «ребенка» к нужному месту всегда были развиты. Еще Грибоедов объяснял это: «Ну как не порадеть родному человечку». Кумовство и блат еще сильнее расцвели при Советской власти. Маяковский, например, писал в стихотворении «Взяточники» о таком умельце «порадеть родному человечку»:
Число актерских и прочих династий также всегда было немалым. Одной из интересных является династия Невинных: сына и отца. Оба они Вячеславы. И в кино, и в театре есть работы, где семья Невинных играет в полном составе (фильм «Волшебник Изумрудного города — сын и отец, в спектаклях «Горе от ума», «Блаженный остров» и других играют втроем: отец, мать, сын). Правда, Невинный-младший в сомнении, надо ли продолжать династию. Он говорит, что десять раз подумает, прежде чем благословить своих детей в актеры, ведь сейчас «искусством правят деньги»[111]. Однако вряд ли такие сомнения мучают многих людей известности.
Конечно, в принципе в существовании династий нет ничего плохого. Ведь понятно, что у талантливых родителей чаще появляются способные дети, а те, кто рос в семье певца или актера, при прочих равных условиях более готовы к этой профессии. Во всяком случае мысль, заключенная в заголовке одной статьи «Делать звезд проще из детей звезд»[112], не лишена смысла. Но только до известного предела, поскольку все чаще речь идет не о том, чтобы родители помогли раскрыться таланту их детища, а о том, чтобы оно не выпало из обоймы привилегированного слоя. А для этого надо, чтобы звездочкой стал только их ребенок, хотя бы другой был в сто раз талантливее.
Кроме того, как и среди других элит, у знаменитостей усиливается стремление вступать в брак в своей среде, хотя и партнеры из других элит также приветствуются. Тут главное — не допустить людей со стороны, то есть не из верхнего слоя. Брак вообще всегда среди любой элиты был формой контроля за тем, кто входит в ее круг. И мы видим, как много супружеских союзов заключается между людьми известности. Да и сама свадьба таких людей — всегда интересная и пикантная тема. Тем более если в брак вступают сразу две «звезды».
Нельзя не указать на такой очень важный и эффективный способ, который автоматически отсекает огромное количество лишних претендентов на славу. Он связан с ограничением в получении нужного образования. Нет образования, нечего и претендовать на место. Однако очевидно (и мы еще скажем об этом), что в театральные и кинематографические институты поступить сложнее всего. И без блата туда соваться нечего. А блат, понятно, имеют те, кто занимает места в элите звезд.
В попытках закрыться от искателей известности также используются принципы цехов и корпораций. Понятия цеха и цеховой морали вообще хорошо подходят для характеристики многих профессий людей известности. Недаром же так часто говорят об «актерском цехе», «цехе сатириков». Но что такое закрытый цех? Для этого нам придется сделать экскурс в историю.
Как известно, в средние века в Европе ремесленники разных специальностей объединялись в особые группы, цеха. Членом цеха могли быть только мастера. У них работали ученики-подростки. Обычный срок ученичества устанавливался в семь лет. Старшие ученики и те, кто уже закончил ученичество, назывались подмастерьями. В первое время толковый подмастерье мог легко стать мастером. Для этого надо было сдать своеобразный экзамен, то есть сделать классную вещь — шедевр, которую бы признали другие мастера. Иными словами, цех был еще открытым для тех, кто мог овладеть мастерством. Но позже число мастеров стали жестко ограничивать. Поэтому даже искусные подмастерья не могли получить этого звания и оставались «вечными подмастерьями». Мастерами же обычно становились сыновья или зятья мастеров. Попасть туда со стороны было очень трудно.
