— А те два поля тоже относятся к «Балаклаве»? Я имею в виду куски земли между садом и дорогой.
Танзи пожала плечами:
— Они маленькие, да и толку от них никакого. Гэри иногда пасет на них своих лошадей… и Пит выгоняет овец.
— Скорее всего, мистер Бикерстаф не захочет расставаться с домом и садом, но ведь и поля можно выгодно продать…
Танзи раздраженно вздохнула и бросила на суперинтендента испепеляющий взгляд.
— Вы что, совсем ничего не соображаете? — воскликнула она. — Дядя Монти ни за что не продаст поля… И правильно сделает!
— Да, конечно, ни за что не продаст, — согласился Картер. — Ведь поля отгораживают его от окружающего мира… Похоже, дядя Монти решил держаться от него как можно дальше. Извините, что спросил. Кое-что я все-таки соображаю, просто немного отвлекся.
Танзи вспыхнула:
— Конечно, вы не тупой… Извините за грубость! Простите. Мне, наоборот, кажется, что вы просто ужасно умный. А вот я — нет. Я настоящий тормоз. Всегда была такой.
— Ну-ну, — посуровел Картер, — не нужно себя недооценивать! Может быть, вы просто еще не сталкивались с задачей, которая пришлась бы вам по зубам. А когда столкнетесь, сами удивитесь, как быстро и ловко найдете решение!
— Мне придется все решать самой, когда мама уедет в Нью-Йорк. — На губах Танзи заиграла озорная улыбка. — Но у меня все же есть выход. Если уж совсем тяжко придется, я всегда могу уехать на остров Джерси, к отцу… — Она нахмурилась. — Хотя мой приезд его вряд ли обрадует. Я нарушу его привычный образ жизни. У него эффектные подружки.
Бедный ребенок, подумал Картер. Ей с раннего детства вбили в голову, будто она путается у взрослых под ногами и всем мешает… Она привыкла считать себя помехой. Вряд ли ее родители понимали, что делают… Картер понадеялся, что Милли никогда не будет испытывать подобных чувств к своей матери и к нему. Нет, вряд ли. Но, послушав Танзи Питерсон, невольно затоскуешь.
Он посмотрел себе под ноги. Следов было больше. Если их оставил покойный Джей Тейлор, он наверняка обследовал все уголки старого сада. Хотя нет, следы слишком свежие. Они не могут принадлежать Тейлору.
Паскаль и Рози Снеддон видели его во время долгого сухого периода, когда земля была каменной. Возможно, здесь потоптался Гэри Колли, когда следил за полицейскими. А может — что скорее всего, — в саду наследили сами эксперты. Картер разозлился на себя. О чем он только думает? И Колли, и эксперты побывали здесь до дождя. Следы же, которые он видел, были четкими и явно оставлены после недавнего ливня. Какой-нибудь незваный гость решил взглянуть на дом, о котором написали местные газеты. Ничто так не привлекает зевак, как смерть при подозрительных обстоятельствах. А может, еще кто-то интересуется «Балаклавой» по тем же причинам, какие привели сюда Джея Тейлора?
Ему не хотелось, чтобы Танзи обратила внимание на следы. Пожалуй, ей хватит ума прийти к тому же выводу, что и он. Поняв, что кто-то еще незаконно проник на территорию ее любимой «Балаклавы», она взорвется. Поэтому Картер старался не смотреть на землю.
Они вышли из сада и вернулись к парадному входу.
— Вы вернетесь в дом? — спросил Картер у Танзи.
Девушка покачала головой:
— Нет, сейчас запру дверь и поеду домой. Если только вы не хотите снова войти…
— Нет, мне пора возвращаться на работу.
Он проводил девушку до машины. Танзи похлопала по крыше и сказала:
— Все спрашивают, почему я не куплю себе новую машину. А мне и эта нравится. Так я и инспектору Кемпбелл сказала.
Картер оглянулся на «Балаклаву», а потом посмотрел на старую машину.
— Я не шучу, учтите… вы никогда не думали стать специалистом по торговле антиквариатом?
Танзи как будто удивилась:
— Мне на это ума не хватит.
— Я вам уже говорил, — напомнил он ей, — не нужно себя недооценивать.
Танзи бросила на суперинтендента задумчивый взгляд.
— По-моему, вы очень милый, — медленно сказала она.
— А вы подумайте над моими словами, — посоветовал Картер. — Помните, я ведь полицейский.
— Полицейский, который не собирается арестовывать тех, кто незаконно проникал в дом моего дяди и жил в одной из комнат, — напомнила Танзи. Как видно, она не собиралась ничего ему прощать.
— Я вам уже все объяснил, — терпеливо ответил Картер. — Мы обсудим с мистером Бикерстафом, что он собирается с этим делать.
— Но вы хотя бы намерены кого-нибудь за что-нибудь арестовать? Например, за убийство человека, которого здесь нашли?
— Пока нет, но непременно арестуем.
— Правда? — Танзи посмотрела на него в упор.
— О да, можете не сомневаться, — заверил ее Картер.
Ему показалось, что его слова ее не утешили.
Глава 16
Бриджет с дочерью снова ссорились.
Монти ушел к себе в спальню, от греха подальше, и теперь лежал в полумраке, прислушиваясь к их резким, пронзительным голосам. Он не в первый раз слышал перебранки с тех пор, как переехал в «Древнюю сторожку». Ему казалось, что мать и дочь постоянно на ножах. На сей раз ссора разгорелась нешуточная; нашла коса на камень. Монти понял, что Танзи ездила в «Балаклаву» проверить, как дела, и столкнулась там с полицейским — каким-то большим чином. Танзи ужасно расстроилась, потому что полиция не арестовала тех, кто залез в спальню на втором этаже. Из их слов у Монти сложилось впечатление, что полиция уже выяснила, кто бывал у него в доме. Ему же совсем ничего не хотелось знать. Лишь бы только незваные гости не возвращались; а остальное ему безразлично.
Потом Танзи и Бриджет, наверное, поняли, что Монти все слышно, потому что они понизили голоса и стали шипеть друг на друга, как две ядовитых змеи. Так что больше он уже ничего не услышал. Да его их ссоры и не интересовали. Любые новости угрожали нарушить его безмятежность. Постепенно они забылись и снова начали кричать друг на друга в полный голос.
«Мы с Пенни так шумно не ссорились, — думал Монти. — Она, бывало, злилась на меня и произносила несколько резких слов. Она знала, как меня поддеть. Ей ни к чему было кричать. А я, как правило, делал вид, будто не слышу». Так казалось проще всего, и постепенно Пенни успокаивалась и смирялась. Но, видимо, не до конца. Однажды, после многих совместно прожитых лет, она решила от него уйти.
— И поделом тебе! — сказал Монти вслух.
Он жалел, что Пенни, освободившись от него, прожила так мало. Он надеялся, что не он загнал ее в могилу, но понимал, что в ее безвременной смерти есть и его доля вины. Она заслужила лучшей участи, ведь совместная жизнь с ним не была легкой. Сейчас, вспоминая прошлое, он все больше сознавал, как виноват перед ней. Воспоминания, словно призраки, теснились у его изголовья, тыча в него обвиняющими пальцами.
Громко хлопнула дверь; кто-то из ссорившихся, скорее всего Танзи, выбежала из гостиной и спряталась в своей комнате. Его мать и отец тоже вот так громко не ссорились, считая шумные скандалы вульгарностью и дурным тоном. Они предпочитали долго не разговаривать друг с другом и копить невысказанные обиды. Может быть, было бы и лучше, если бы они кричали друг на друга, а не таили камни
