Много лет назад окраина Нью-Йорка. Перекресток трех улиц, где кварталы белых граничат с кварталом цветных. В глубине красное кирпичное четырехэтажное здание треугольником в плане. В его нижнем этаже бакалейная лавка. Вдоль двух улиц к горизонту тянутся четырехэтажные многоквартирные дома с пожарными лестницами, на которых теснятся люди — белые на той улице, что уходит влево, черные — на улице, уходящей вправо. Жаркий весенний день. На тротуаре забавляются дети; их восемь: два черных мальчика и две черные девочки, два белых мальчика и две белые девочки. Они играют в шарики. Одного из черных мальчиков зовут Джим Хэррис. Рядом с ним, держа в руке его шарики, сидит Элла Дауни — маленькая, лет восьми, белокурая девочка с нежным бело-розовым личиком. Дети самозабвенно погружены в игру. Мимо снуют прохожие — негры, свободно отдающиеся дыханию весны; белые, более сдержанные в проявлении своих чувств. Слов прохожих не слышно, но время от времени доносится их смех — веселый непринужденный смех негров, негромкий и натянутый — белых. Грохот поездов, несущихся по эстакаде, пыхтенье паровозов, мерное громыхание повозок, цоканье лошадиных копыт по булыжникам — все сливается в нестройный, беспрерывный уличный гул. В одном из домов, где живут белые, кто-то заливается гнусавым фальцетом: 'И только пташка в золоченой клетке…' А на улице, где обитают черные, какой-то негр выводит: 'Пошлю я крошке своей телеграмму…' Стихает пение, и люди в домах разражаются смехом — разным по характеру на разных улицах. Потом наступает тишина. Заходящее солнце озаряет перекресток последними лучами. Дети продолжают играть.
Белая девочка (подталкивает локтем брата). Ну пойдем, Микки!
Микки (грубо). Отстань!
Белая девочка. Ах так! Дома получишь за это, вот увидишь. (Собирается уходить.)
Микки. Пошла отсюда!
Белая девочка. Вот дождешься, влетит тебе!
Микки (обеспокоенно). Иду, иду, не видишь, что ли! Подожди!
Черная девочка (черному мальчику). Пойдем, слышишь Джо. Скорей, а то нам тоже достанется.
Джо. Иди сама.
Микки. Ну, кончили, что ли? Мне надо бежать! (Вскакивает.)
Шорти. И мне тоже! (Вскакивает.)
Другая черная девочка (испуганно). О господи, как поздно-то.
Джо. Мне шарик!
Микки (Джиму). Ворон, ты выиграл! Поиграем завтра?
Джим (весело). Конечно, Мик. Давайте все приходите! (Смеется.)
Шорти. Я приду! Надо ж отыграться!
Джим. Приходи!
Девочки. Ну скорее же, пошли!
Шестеро детей собрались идти и вдруг замечают, что Джим с Эллой задержались и смущенные стоят рядом. Дети начинают поддразнивать их.
Джо. Поглядите-ка на Ворона! Вот это да, невесту себе завел! (Смеется, и за ним все остальные.)
Джим (смущен). Перестань, Шоколадка!
Микки. Поглядите-ка на этих дурачков! У-у-у!
Мальчики хохочут.
Девочки (показывая пальцем на Эллу).
Краснощечка! Краснощечка! Как тебе не стыдно, На лице все видно! Элла (потупившись). Перестаньте.
Белая девочка. А он книжки ее в школу таскает.
Черная девочка. Не могла получше найти себе?! Смотри, какие у него ножищи.
Все смеются. Джим, взглянув на Эллу, смущенно ставит одну ступню на другую.
Элла. Не ваше дело! (Яростно кидается на них.)
Девочки с визгом и смехом кружатся и скачут как безумные.
Все. Вот и попались! Вот и попались!
Микки. Дурачок, Ворон. Девчоношник! В Краснощечку втрескался!
Джо. Поиграй с ней в куклы!
Шорти. Девчоношник, девчоношник!
Элла вдруг принимается плакать.
